Час скитаний

Западная сторона здания, где располагался ресторан, была далеко не такой чистой, как восточная, которая выходила на фасад Небоскрёба. Там всё убирали до блеска и красили.

А здесь этой весной из-под снега оттаял кошачий скелет. Его было хорошо видно из окон. Дворника, чтобы убрать жалкие останки, не нашлось, а проходящим через парк было или лень, или противно. Только отпнули подальше от тропинки. Так и лежал этот скаливший зубы голого черепа и щетинившийся рёбрами бывший кот. Он умер еще осенью, до того, как лёг снег.

Делать то, что ты не обязан, особенно чужую грязную работу (в данном случае – вечно пьяного одноглазого дворника по кличке Кутузов, который был на содержании Михайлова и наводил порядок вокруг важных мест с десятком таких же забулдыг), – западло. Не человеческий труп – и ладно. Нормальным считалось постоянно ощетиниваться и отбиваться от попыток навязать тебе дополнительные обязанности. «Нормальные» подростки сидели там же на пустыре, в спортивных костюмах и криво сидящих кепках, на корточках, с пивасом или самогоном и лузгали семечки, щерясь уже выбитыми зубами. Красномордые от выпитого и постоянного нахождения на солнце.

Младший, который часто срезал там дорогу, уже собирался взять лопатку и предать останки земле, но его опередили. Не зарыли, а растащили по косточкам, оставив только нижнюю челюсть. Видимо, собаки или крысы. Смысл рыть могилу, чтобы похоронить одну кость? Смешно. Тут люди-то на материке лежат без погребения, не то, что коты…

В городе было довольно много грызунов и чуть меньше охотившихся на них кошек. А вот собак было мало – они почти сразу попадали на разделочные доски. Если мусор и отходы рыбного производства будут дальше накапливаться, то у грызунов случится демографический взрыв, и Михайлову придётся отправить на субботник не только узбеков и работяг, но и людей Туза. Тогда и вонючий парк в порядок приведут. Только неизвестно, когда это случится.

«Ты искал цивилизацию? Вот она. Вместе с канализацией».

Когда-то он думал, что это тот город из сна, где башни стоят у воды. В котором они были с дедом и собакой-лайкой. Но нет. Тут деду бы не понравилось.

В книжке у деда были такие слова, которые Младший сначала не запомнил, а теперь они всплыли в его памяти. Мол, умные люди говорили, что вопрос цивилизации – это не вопрос морали. Это вопрос энергии. А ещё гигиены.

У Острова был худо-бедно работающий водопровод и система отведения стоков, хотя они постоянно требовали ремонта, и санитарное состояние обитаемой зоны оставляло желать лучшего. Нигде Младший не видел так много людей на крохотном пятачке и так много заселённых многоэтажных зданий. Но все коммуникации… даже его ума хватало, чтобы понимать: они в ужасном состоянии.

Энергия была. Электрическая. Почти во всех жилых домах. Правда, неделю назад электричество жителям отключили на целый день, и даже на опорном пункте гвардии лампы горели вполнакала. Видимо, были какие-то проблемы с сетями. Вряд ли на плавучей станции.

Но перебои с электричеством случались редко. Его хватало с избытком. Отсюда и море света на острове, которое видно издалека. Которое манит как магнит и злит чужаков.

Атомный ледокол «Князь Владимир» пришвартован у Северной пристани. Эта плавучая АЭС, стоящая у самого берега, её реактор, один из двух (второй, как говорили, не функционировал), давали энергию Острову. Ею магнаты пользовались совместно.

«Смогут ли они её починить, случись что? Сколько у неё осталось ресурса и горючего? И где потом брать электричество? Ветряки? Солнечные панели? Дизель? Пар?» – такой разговор Младший случайно подслушал, когда в бар заглянули двое механиков михайловской Коммунальной службы или просто Коммуналки. У Кауфмана была такая же служба. Свои половины города они обслуживали независимо. А электростанцией занимались совместно.

Именно после этого Саша задумался. А визит к Мозгу и случайно увиденное на мониторе только подтвердили его догадку. Вряд ли он один об этом узнал. Скорее, все надеялись, что как-то рассосётся.

Младший подходил довольно близко к кораблю. Будто бы рыбу ловил с набережной. Но его любопытство чуть не закончилось плохо – пристань стерёг патруль городской стражи с собаками. И пришлось долго объяснять, что он не шпион, а просто прогуливается между сменами. Больше Саша в лазутчика не играл.

* * *

С этими мыслями в голове Молчун подошёл к умывальнику. Он помыл руки и вдруг вспомнил, что надо пришить эти чёртовы лычки к камуфляжной летней куртке. Проклятье. Лампочка еле светит, надо подойти к окошку в коридоре. Он видел там забытую кем-то табуретку, а катушка ниток с иглой была у него припасена…

Но до окна не дошёл. Охнул. Возле лестницы, совсем рядом с ним, стояла женщина. Саша узнал её, несмотря на полутьму. А ведь даже не слышал, как она поднималась.

– Карина? Ты, блин, не подкрадывайся! У меня же оружие есть.

– О… Я знаю… И не только оно. Мне тебе кое-что сказать надо.