Час скитаний

На минуту кто-то завладел пультом и включил порнуху со стонами и вздохами, но ему с хохотом дали по шее и напомнили, что он здесь не один. Хотя в другое время посмотрели бы с удовольствием, ещё и комментируя. Иногда хозяин сдавал один из залов как ночной кинозал.

– Да ну их в сраку, этих курв! От них все беды. Не так хорошо с ними, как хреново без них. Я вам вот щас чё расскажу, – всё-таки вклинился Пузырь, который строил из себя крутого вояку, хотя Младший не помнил, чтобы он всегда был таким смелым в рейдах. – Про пацанские дела.

– Ну, лады. Давай, заливай. Про баб много говорить не надо, их надо «жарить». Что там у нас нового на фронте?

И от женских прелестей разговор перешёл на мужские разборки. Обсуждали тактику оборвышей, их нового Большого бригадира, который звался Кирпичом. То, как он вешает и режет своих, которые чуть прокололись, чтоб чужие боялись.

Богодул в который раз с жаром рассказывал, что у врагов есть опытные «пастухи», вооружённые хорошо и старающиеся не лезть на рожон, и масса необученных «баранов» с гладкоствольными ружьями, а то и с холодным оружием, которых набирают по деревням, иногда добровольно, а иногда и против их желания. Нормальное оружие они должны добывать в бою. Но чаще у них это не получалось.

Говорили про бойню перед Биржевым мостом, когда эти старшие погнали своих баранов в лоб на гвардейцев Кауфмана – «енотов». И опытные наёмники просто выкосили сотню человек, да ещё и загнали на минное поле оставшихся. А сами «пастухи»-авторитеты так и не появились.

– Это у них типа разведка боем такая. А может, наказание.

Младший откинулся на стуле, слушая вполуха.

Оживился только, когда упомянули недавнее наглое нападение пиратов на морской караван. Но информации у «котов» оказалось мало, только слухи, один другого бредовее. Возможно, полковник мог сказать точнее, но разве ж он поделится? Известно было только, что большой корабль от них ушёл благополучно и вернулся в порт. Эх, да чёрт с ним… Всё равно Александр больше думал в этот момент о своём.

«Вот бы заслужить эти долбанные сержантские лычки, и тогда можно жениться». Вспомнил, как Анжела выгибала спинку, когда потягивалась спросонья, как проступали у неё соски через ткань бюстгальтера.

Он знал, что ничем не лучше этих, жрущих и ржущих. Он так же хотел получить простые вещи. Всё и в полной мере. Но ему дали сегодня только лычки капрала. Этим иностранным термином, может, не совсем подходящим, назывались в отряде просто более-менее опытные солдаты. Такие погоны были почти у всех наёмников, кроме совсем недавно поступивших на службу. И кроме самых бестолковых и ленивых.

А до сержанта ему как до Китая.

Младший вдруг вспомнил жизнь в Прокопе. Киру. Отца. Даже маму, хотя она помнилась хуже других. Но и она успела сказать ему, совсем крохотному, про семью, про то, как должно быть, хотя он и не мог вспомнить этого дословно. До шестнадцати лет никто не торопил его с женитьбой. Поэтому и стало неожиданностью желание отца (да и деда тоже) устроить Сашину судьбу за него и как можно быстрее. Видимо, они что-то предчувствовали. Хотя он и сам был не против… Кира ему нравилась. Любил ли он её?..

Забыть, не думать, не помнить. Есть только сейчас. Этот город, этот бар и их с Анжелой квартира.

Вот бы случилась нормальная войнушка. Тогда его сразу бы повысили. Если б не повесили, ха-ха.

Младший вспомнил, как прошлой весной, когда вода ещё была ледяная, приплывали оборвыши ночью со стороны Петропавловской крепости на лодках – люди Самосвала, который тогда был центровым среди бригадиров. И только вовремя пущенные сигнальные ракеты и открытая стрельба заставляли их повернуть назад.

Обычная игра – обстреляли, дождались ответки и сделали ноги. У оборвышей было мало патронов и огнестрела, но почему-то им никогда не надоедало. Как рассерженные осы на медведя, они нападали на Остров. Кто-то считал, что у них есть хитрый план, хотя в основном все себя успокаивали: мол, это просто бессильная злоба. Но нынешней весной и летом атаки случались всё чаще.

– Что-то часто они стали палить… – как раз поднял эту тему кто-то из наёмников.

– Оборзели совсем. И ракеты пускают. Дерьмо ракеты, конечно, но поджечь дом могут.

– Досюда не долетит. Никто не попадёт.

– Сегодня, говорят, опять пытались прорваться у Общего моста, – боец имел в виду мост с иностранным названием, мост Бетанкура, который находился в северной части острова во владениях Кауфмана. Впрочем, использовался он магнатами совместно. – Наши поехали на вылазку. За Поребрик. И никого! Зассали, суки, смылись.

Мобильный патруль «енотов» в это же время должен был выехать и посмотреть, кто там стрелял со стороны Исакия. Они радировали, что всё проверили. Но дорогим, блин, «собратьям по оружию» тут мало верили.

– Была б в городе одна сила… охранять Поребрик было бы проще, – изрёк банальщину туповатый Бык.

– Скажи это Кауфману, – хлопнул его по плечу Чёрный. – Может, он прослезится и тебе свою половину отдаст. А ты её – Михайлову. Ты же верная собака.