Час Самайна

Мы шли парком. Я с Володей под руку, Таня с Толей, а Люда с Колей — правда, держались друг от друга на расстоянии. У них что-то не «клеилось», поэтому Коля то и дело пристра­ивался к нам. Брал меня под руку, шептал разные «романти­ческие дыхания», а потом расхрабрился и обнял за талию. Володе поведение Коли не понравилось, и он его все время пы­тался отослать, но тот не обращал на него внимания. Одним словом, наша прогулка была «куда с добром», только мешал дождик. Проводили Люду домой и отправились на станцию. Поезда долго не было, а когда пришел, то распрощались с Ана­толием. Двумя парами прошли в дальний вагон в поисках мест. В 1-м классе нашлись свободные купе, уселись по парам от­дельно. Конечно, Володя сорвал поцелуй. Все время целовал мне руки и просил назначить свидание. Я сказала, что если хочет меня видеть, то пусть каждый день приходит к восьми часам на вокзал, а я когда-нибудь приду. Он с радостью согласился. Пришла домой. 

Мама сердито открыла мне дверь и отругала. Я уснула спо­койная и довольная.

Петроград. 25 августа 1917 года, пятница 

Стояли с Таней в очереди на Симбирской, в городской лавке. Юнкера здорово зашпандокивали из окон.

Вечером были в кинематографе. Пришли Оля и Нюра, звали нас к себе в ложу, но мы не согласились. Пришел Коля с Шуркой Длинным, в их ложе оказалось два свободных места, и они при­гласили нас. Мы согласились. Здорово мы поддразнили Олю! Не знаю, как это им понравилось: к ним не пошли, а к Коле Чулову пошли. Потом пришли Шурка и Володя. Шурка Длинный ушел, и Шурка сел на его место, а Володе поставили стул. Итак, мы сидели в фасонном окружении, а Оля с Нюрой оста­лись с носом. 

Нам было уже пора уходить, но пожалели мальчиков, иначе они бы ушли вместе с нами, ничего не посмотрев. Мы посмот­рели дивертисмент еще раз и решили идти домой. Мальчиш­ки собирались было смотреть еще драму, но Володя заявил, что ходит в кинематограф не для драмы. Мы уговаривали их остаться, но ничего не помогло. А Оля и Нюра, конечно, не смог­ли остаться — не досмотрев, ушли вместе с нами. По дороге Таня проговорилась, что мы завтра идем на Геслеровский тан­цевать, и все согласились прийти тоже. Мы с Колей пошли домой, а Шура и Володя отправились провожать барышень.

Петроград. 26 августа 1917 года, суббота