Час Самайна

Петроград. 18 августа 1917 года, пятница 

Вечером зашла к Тане, Ане и пошли в кинематограф. Сели в самую заднюю ложу. Впереди сидел Шурка Длинный с Катей и Маруськой. На вторую часть приходит Володя. Садится с нами. Пришел Шурка Кожушкевич, но ему не хватило места с нами, и он сел рядом с Шуркой Длинным. Вышли из кинемато­графа вместе: я, Таня, Аня, Шура, Володя, Коля и Регина. Мы с Во­лодей немного отстали от компании. Он пригласил меня на спектакль 21-го числа, дал свою визитную карточку. 

Пришли на станцию: Аня попросила проводить ее до Удель­ной. Было 11 часов, поезд отправлялся в 11:30, а обратно в 12:18. Я сначала заколебалась, а потом решила, что наплевать, все равно. А поехать было так соблазнительно! Я и Володя прошли на платформу, немного прогулялись. Он спросил, была ли я в воскресенье. Я ответила, что дождь помешал прийти. Он сказал, что в тот день ждал меня целый час. Пошли к поезду. Осталь­ная компания была уже там. Регина и Володя поехали отдельно в вагоне 2-го класса. Шура стал просить меня сказать ему, что я хотела. Ответила, что сегодня не могу. Тогда он начал спра­шивать, когда я ему все скажу. Назначила на воскресенье, опять там же. Приехали на Удельную. Проводили Аню до дома и от­правились обратно на станцию. Регина и Володя шли вместе. 

Я заговорила о самоубийстве. Просила у Коли револьвер. Володя меня уговаривал, просил объяснить, что меня толкает на самоубийство. Я ответила, что до воскресенья он ничего не узнает. 

Поезда долго не было. Мы все время ходили по платформе: Таня с Шурой, я с Региной, Володя пошел искать дежурного, чтобы узнать, когда будет поезд, а Коля был один. Он все вре­мя приставал то к нам, то к ним, жаловался на свое одино­чество и подтрунивал над нами. Пришел Володя. Коля Чулов подошел к нам и спросил: 

— Господа, вы любите друг друга? — Володя ответил утвер­дительно, но Коля не унимался: — Так докажите свою любовь — поцелуйтесь! 

Володя пошутил над ним и отправил к Оле. Коля обиделся и замолк. Наконец подошел поезд. Мы с Володей сели отдельно. Всю дорогу ворковали как голубки, пока не добрались до Пет­рограда. 

Мама ругалась, когда открывала мне двери. Половина вто­рого ночи. Я долго не могла уснуть, все думала о прошедшем вечере, о том, как хорошо мы провели время. Уверенная, что Володя любит меня, я уснула. 

Петроград. 20 августа 1917 года, воскресенье