Час ночи

Вдруг у него в голове мелькнула неожиданная мысль, от которой даже испарина выступила на лбу. «Но если это так, — подумал он, — пусть пеняет на себя. Я церемониться не стану! Ай-ай-ай! Какого маху я в тот раз, оказывается, дал! Но как можно было предположить? Всё надо обдумать. Всё взвесить. И этот парень может пригодиться».

Михаил Прокофьевич испытующе посмотрел на Виталия:

— Сколько вы тут ещё пробудете?

— Дня два, я полагаю.

— Где остановились?

— В «Центральной», — секунду помедлив, ответил Виталий.

— Приехали один?

— Конечно, один.

— Прекрасно. Завтра в это время я вас снова жду здесь, — непререкаемым тоном распорядился Михаил Прокофьевич и с ударением прибавил: — Кое-что попрошу передать Борису Ивановичу, а кое-что, наверное, попрошу сделать вас. Не возражаете?

Виталий хитро поглядел на него через стол:

— Расходы, надеюсь, оплатите?

— Не беспокойтесь. Будете довольны.

— Всё! Я уже доволен.

Виталий даже не подозревал, какой неожиданный и опасный оборот приняла вдруг вся ситуация, пока его не было в Москве. Не подозревал об этом, конечно, и Михаил Прокофьевич.

Глава VII «ЧАС СОБАКИ»

Под вечер в квартире стариков Губиных зазвонил телефон. Трубку сняла Евдокия Петровна.

— Кто звонит? — строго спросила она.

— Это уважаемая Евдокия Петровна? — откликнулся вкрадчивый мужской голос.

— Она самая.

— А это Владимир Сергеевич. Надеюсь, вы с Борисом Ивановичем в добром здравии?

— Слава богу, — сухо ответила старуха, поджав губы.

Она всё ещё не могла простить подлости, которую учинил с ними этот человек. И звонит себе, главное, как ни в чём не бывало, злодей этакий!

— Так вот, — всё тем же любезным тоном продолжал Владимир Сергеевич. — Сейчас я у вас буду. Надеюсь, Борис Иванович в порядке?

— Мы-то, слава тебе господи, всегда в порядке.

— Ну вот и прекрасно.

В трубке щёлкнуло, голос пропал, и Евдокия Петровна, поглядев на неё, осторожно повесила её на рычаг. С некоторых пор она стала относиться к телефону с опаской и даже враждебно, как если бы в квартиру вдруг проник, прикинувшись совсем безобидным и услужливым, тайный злодей, посланный, чтобы изнутри подорвать благополучие и покой хозяев дома, этакий соглядатай, от которого теперь вообще неизвестно чего можно было ждать.

— Слыхал? — сердито бросила она мужу, который, водрузив на нос очки и шлёпая мокрыми губами, вполголоса читал самому себе газету. — Приехать изволит сейчас.

— Ну чего, чего?.. Вот, туды-сюды!.. — оторвался от трудного занятия Борис Иванович и, набычившись, посмотрел поверх очков на жену. — Болтаешь чего, спрашиваю?..

— Владимир Сергеевич, говорю, сейчас приедет.

— Ну и ладно!.. Подумаешь… Дело какое, туды-сюды… — забормотал старик, снова прилаживаясь к газете. — Их нравы вот интересно знать… Сколько ж теперь за нефть брать будут, туды-сюды?.. Они без нас — ого-го!.. А мы без них — тьфу, туды-сюды!..

Но приобщиться к глобальным проблемам ему так и не удалось. Старуха, начав уборку, согнала его с кресла. А на новом месте войти опять в созерцательное состояние оказалось невозможным.

Вскоре к тому же приехал и Владимир Сергеевич. Был он, как всегда, полон энергии и чрезвычайно обходителен. Модный светлый пиджак, длинный и приталенный, с широкими лацканами, слегка расклёшенные книзу, кирпичного цвета брюки, не очень броский, но тоже модный галстук и уголок белоснежного платочка в верхнем кармашке пиджака — всё придавало ему необычайно респектабельный вид. Узкое, колючее лицо его было наполовину скрыто огромными дымчатыми очками, которые Владимир Сергеевич даже в помещении и не подумал снять.

Он вошёл в комнату скользящей, лёгкой походкой, потирая руки, словно с мороза, и, улыбаясь, предупредил:

— Не беспокойтесь. Я ненадолго.

— Да уж садись, садись, батюшка, раз пришёл, — сдержанно пригласила его старуха, придвигая стул.

— Чего, чего… раз уж, туды-сюды… дело, выходит… А то… — привычно забормотал Губин, демонстративно откладывая газету в сторону и этим как бы желая привлечь внимание к интеллектуальному занятию, которому он, как видите, предаётся в свободное время.

— Да-да, выходит, что дело, — весело подхватил Владимир Сергеевич, расстёгивая свой роскошный пиджак и опускаясь на стул возле круглого, накрытого чистой скатертью стола. — И вот какое дело, милостивые государи. Был у меня некий молодой человек с телефонной станции. Известно это вам?

— Ну и что?.. Ну и что, туды-сюды?.. — задиристо произнёс старик, брызгая слюной и ладонью утирая мокрые губы. — Ну помог человек, туды-сюды… А ты чего наделал?.. Чего наделал?! Под суд, выходит, туды-сюды, да?..

— Что надо, то и наделал, — резко оборвал его Владимир Сергеевич и прихлопнул ладонью по столу. — Вы своё получаете, как условились, так ведь? На веселье, я вижу, вполне хватает. — Он кивнул на открытую дверь в переднюю, где под вешалкой стояла большая чёрная сумка, полная пустых бутылок, и заключил: — А раз всё сполна получаете, то будьте любезны условия наши выполнять. Почему вы дали мой телефон постороннему человеку? Кто вам разрешил, я спрашиваю? Вы и сами-то не должны мне звонить без особой нужды. А тут — на тебе…