Чародейский рок. Чародей и сын

   — Так–то оно так, — проворчал пухлый парень и кивнул. — Все казалось так просто, когда я был всего десяти лет от роду. Но когда я повзрослел и начал вести себя так, как, по моим понятиям, и должен себя вести мужчина, меня стали ругать. Я стал спорить, я говорил, что они сами мне всю жизнь так говорили, а они тогда мне и отвечают: «Мы не это имели в виду».

   — Да–да, Орин, — сочувственно кивнул Иоганн. — Я знаю, как это бывает. Я долго думал, а потом наконец все понял.

   — Да ну? — Грегори вдруг окончательно проснулся. — И что же ты понял?

   — А понял я, что не нужно думать ни о чем, — ответил Иоганн с обезоруживающей улыбкой. — Вот какое озарение на меня снизошло.

Элно кивнул.

   — И на меня.

   — И на меня, — подхватила Игрин, — и на всех нас. И как же нам сразу стало спокойно и легко!

   — Что вы говорите? — от изумления Грегори широко раскрыл глаза. — Все вы в одно и то же время додумались до одного и того же?

   — Да, так и было, — с улыбкой ответил Иоганн, явно крайне довольный собой. — Мы вдруг поняли, что не нужно ни над чем размышлять, что нужно просто плыть по течению и радоваться.

   — Нам пришлось только построить плоты, — добавил Орин, — забраться на них и взять с собой камешки, играющие нашу музыку.

   — Так это ваша музыка? — ахнул Джеффри.

   — И вы не взяли ничего, кроме музыки? — изумился пуще прежнего Грегори. — А что же вы едите?

   — Река дает нам все. — Элно наклонился и сорвал цветок лотоса. Грегори огляделся и увидел, что остальные тоже жуют растения. Малыш зажмурился и снова раскрыл глаза. — Так вы говорите, что не нужно разгадывать тайны мира и людей?

   — Не нужно! — с блаженным вздохом отвечала рыжеволосая девушка. — И знал бы ты, как становится славно и покойно, когда это понимаешь!

   — О да, Адель, как покойно! — согласилась Венна. — Конец всем сомнениям.

Орин медленно опустил голову.

   — Вот в чем мы ошибались — мы боролись с миром, мы пытались напрягаться.

   — И зачем мы это делали? — пожала плечами черноволосая красотка. — А ведь как только перестаешь напрягаться, сразу расслабляешься, и уже ничего не нужно.

   — Но ведь вы же радуетесь тому, что перестали думать!

   — Ну да, — равнодушно откликнулся Иоганн. — И это приносит покой. Мы перестали ломать головы.

   — И стали безголовыми болванами, — еле слышно буркнул Джеффри.

   — Но как же вы сумели сделать так, что ваш разум перестал работать? — спросил Грегори.

   — Да мы музыку слушали, — объяснил Иоганн. — Когда не думаешь ни о чем, кроме чудесных мелодий, все остальное выветривается из мозгов.

   — Не могу поверить! — горячо возразил Грегори. — Не может так быть, чтобы музыка прогоняла все мысли!

   — Нет, может, — прозвучал в голове у мальчика голос Векса, — поскольку сосредоточение на чем–то одном способно притупить любую другую мысленную деятельность. В этом вашим новым знакомцам помогают лотосы. Они притупляют сознание и вызывают чувство эйфории. В конце концов это наркотик.

   — Наркотик… — задумчиво произнес Грегори. — Это слово в переводе означает «подобный смерти»?

   — Скорее это слово следует трактовать как «похожий на смерть». «Наркоз» — это состояние, подобное глубокому сну.

   — А Сон — собрат Смерти, — неслышно пробормотал Грегори.

Иоганн повернулся к Корделии и протянул ей лотос.

   — Возьми, раздели с нами нашу радость.

   — Ты предлагаешь мне перестать думать? — возмутилась Корделия.

   — Да! Просто отключи свое сознание, и все.

   — Расслабьтесь, — проговорила Адель с блаженной улыбкой и обвела взглядом всех четверых детей.

   — Поплыви по течению вместе со мной, — прошептала Венна и кокетливо взглянула на Магнуса. Откинувшись на спину, она снова зазывно потянулась и подала Магнусу руку. Юноша зачарованно уставился на нее. Джеффри тоже не мог оторвать глаз от Венны.

   — Но так нельзя! — чуть не плача, воскликнул Грегори. — Вы должны стремиться понять все, что вас окружает, а все остальное неправда!

   — Ну а если окажется, что ни в чем нет смысла? — со скептической улыбкой осведомился Элно.

   — Есть! Обязательно есть! Должен быть! Зачем же еще нам дан разум?

   — В этом высказывании есть логика, — прозвучал голос Векса. — У представителей вашего вида разум развился для того, чтобы вы могли производить оценку окружающей среды. Производя таковую оценку, люди освоили науку выживания и стали стремиться к процветанию. Если бы мир был на самом деле хаотичен и лишен смысла, то самый умный человек был бы ничем не лучше других и не сумел бы выжить.

   — Ну в самом деле! — воскликнул Грегори. — Если считать, что вы правы, то получится, что чем умнее человек, тем меньше он подходит для жизни — потому что мир сведет его с ума!

   — Не так все ужасно, малыш, — сочувственно улыбнулась Игрин и протянула руки, чтобы обнять Грегори. — Мир таков, каков есть, и мы не в силах изменить его. Но мы можем наслаждаться жизнью, покуда есть время.

   — А что будет завтра?

   — Завтра мы еще будем плыть по реке.

   — Но все реки впадают в море! — не отступался Грегори. — Что вы будете делать, когда доплывете до океана?

Адель нахмурилась.

   — Помолчи, сосунок!

   — Не смей так разговаривать с моим братом! — крикнула Корделия.