Чародейский рок. Чародей и сын

Левая рука у Рода сильно болела, поэтому он, держа куо- терстаф правой, помог себе телекинезом. Посох с треском стукнул по руке здоровяка, сжимавшей дубинку. Он с воем выронил дубинку, а Род, воспользовавшись удачным моментом, треснул его посохом по башке. Удар оказался метким. Стражник без чувств рухнул на землю.

Двое из крестьян похрабрее приготовились напасть на Рода, но он только повернулся к ним, взяв посох на изготовку, и они струсили и замерли.

   — Вы боитесь?! — взревел епископ.

   — Ваши молодчики бросили свое оружие, — негромко проговорил Род. — Почему бы вам не взять дубинку и не попытаться выступить против меня самолично?

Епископ явно ужаснулся, но тут же осознал, как будет выглядеть в глазах крестьян, если откажется. Однако он нашелся и брезгливо ответил:

   — Служителю Господа негоже носить оружие!

   — Значит, служителю Господа негоже и другим приказывать его носить. Лицемерие, епископ. Если полагаете, что справедливо применять силу, сделайте это сами!

   — Ты говоришь голосом сатаны, — прокричал епископ, — и искушаешь тех, у кого слаба вера! — Он развернулся к крестьянам. — Не бойтесь его! Поднимите тревогу! Приведите еще людей и собак! Мы должны вернуть беглецов в деревню, потому что дорога через лес ведет в ад!

   — Чушь и вранье! — презрительно выкрикнул Род.

Епископ развернулся к нему. Он побагровел и злобно

проревел:

   — Я прикажу выпороть их за непослушание и тебя тоже, если ты станешь и дальше их подговаривать!

   — Что–то не припомню Заповеди, которая бы гласила: «Не ослушайся священника своего», — заметил Род.

   — Это Первая Заповедь, богохульник!

   — «Я — Господь Бог твой, и да не будет у тебя иных богов, кроме Меня»? — Род скептически вздернул брови. — Вы считаете себя Богом?

   — Он богохульствует, вы все слышали! — крикнул епископ ошарашенным крестьянам и обернулся к Роду. — Если Бог — Господь, то ты должен повиноваться Ему — а значит, и служителям его, священникам!

Род покачал головой.

   — Нет. Из первого не следует второе. Священник может советовать, может учить — но не имеет права приказывать. Вспомните библейских пророков, епископ! Они никому ничего не приказывали сами — они только передавали людям Слово Господа! И всегда предваряли его приказы словами: «Так глаголет Господь».

Епископ вытаращил глаза.

   — Ты не можешь знать того, что написано в Библии!

   — Могу. Я умею читать.

Крестьяне испуганно зароптали.

Епископ прищурился.

   — Кто же обучил тебя грамоте?

   — Учителя, само собой! В том мире, где все учатся читать и писать и сами читают Библию!

   — Они не знают латыни!

   — Библию перевели.

   — Ты еретик! — Епископ поднял дрожащую руку и наставил на Рода указующий перст. — Умолкни, длань сатаны! — Он устремил взгляд на крестьян. — Вы слышали ересь! Схватите его, побейте его и крепко свяжите! Его надо сжечь на костре, чтобы его ересь умерла вместе с ним!

   — Церковь учит тому, чтобы каждый человек читал Библию сам, — возразил Род, с трудом сдерживая гнев. — То есть истинная Католическая церковь, а не та выморочная, извращенная, которую вы, епископы–самозванцы, тут насадили!

Крестьяне ахнули и попятились. Наверняка они ожидали, что Рода немедленно поразит молния.

Епископ смотрел на вещи трезвее.

   — Взять его! Побить! Связать! Заткнуть ему рот! — неистово орал он. — Он одержим бесом! Да, одержим, иначе не говорил бы так о служителе Господа!

Со стороны деревни послышался приглушенный, но мало- помалу приближающийся лай гончих псов.

Игра могла вот–вот кончиться. Род понимал, что против большой толпы ему долго не продержаться. Отвлекающий маневр пора было завершать и поскорее сматывать удочки.

   — Я не бес, епископ, и докажу это! Дайте мне распятие — я смело прикоснусь к нему.

   — Я только покажу тебе его! — Епископ вынул из складок балахона четки и поднес к самому лицу Рода. — Изыди, воплощение Сатаны! Изгоняю тебя из этой деревни и ее окрестностей!

Род проворно схватил четки вместе с распятием. Епископ взвизгнул, потому что при этом Род дернул его за руку — четки были обмотаны вокруг его запястья. Род поднес распятие к глазам и развернулся к крестьянам.

   — Видите?! Распятие не обжигает меня, я не прячусь от него. Я — не демон!

   — Он осквернил распятие! — вскричал епископ. — Вот почему оно не жжет его!

Род был вынужден отдать епископу должное — в спорах тот был не промах. Естественно, этому лжесвященнику ни к чему было стремиться к сохранению истины — истина и так уже была основательно искажена им.

Искажение… Что–то было не то с четками… Род расправил их и широко раскрыл глаза.

   — Да у вас и четки–то неправильные! Двенадцать бусин!

   — А как же иначе–то? — неуверенно проговорил один из крестьян. — Сколько же еще должно быть в декаде?

   — Десять, конечно! «Декада» — это и значит «десять»! Да и само распятие — тоже! Ноги у Спасителя должны быть скрещены и прибиты к кресту одним гвоздем!

   — А куда же второй гвоздь подевался? — пролепетал крестьянин.

   — Его украла цыганка, — ответил Род и отпустил четки. — По крайней мере так гласит предание. В Евангелии об этом не сказано. Или сказано, епископ?

   — Только священник может знать, что сказано в Евангелии!

   — Но я не священник, а Библию читал.