Чародейка

Один из тюремщиков схватил барда за плечо и потащил из камеры. Обернувшись, Саймон увидел, как второй надзиратель склонился над мертвецом и пытается снять у него с пальца кольцо. Тут же бард получил болезненный тычок под ребра, и дальше уже смотрел под ноги.

Его вели по каким-то темным низким коридорам. Потом впереди оказалась железная дверь. Охранник при ней перекинулся несколькими репликами с конвоиром и отпер замки. Сразу за дверью начиналась крутая лестница, закончившаяся еще одной дверью. Сопровождающий барда тюремщик закричал, призывая открыть дверь. Ему ответили ругательным вопросом. Тюремщик ругнулся в ответ, и дверь не торопясь открыли.

Дальше пришлось идти богато отделанными коридорами. Саймон догадался, что находится в городской администрации. Он спросил об этом своего конвоира. Тот грубо толкнул барда в спину, однако соизволил ответить.

- Точняк, парень, это – городская ратуша. Узнаешь? Не думал, небось, что будешь ходить тут в качестве пленника? Да? Ха-ха!

Тюремщик расхохотался и снова толкнул узника, принуждая шагать побыстрее.

Вопреки ожиданиям барда, его привели не в главный зал, а завели в небольшой кабинет. Саймон краем уха слышал при задержании, что ему предстоит суд. Оказалось, что до суда еще далеко.

За широким дубовым столом в кабинете сидела уже знакомая барду девушка, которую сопровождавшие ее люди называли Катрин. За ее спиной находилось окно, закрытое тяжелыми шторами. У входа прислонился к стене один из верзил, участвовавших в задержании Саймона. Тюремщик посадил барда на указанный стул перед столом и вышел за дверь.

Катрин направила барду в глаза яркий свет магического светильника и подвинула к себе лежащую перед ней папку из темно-красной кожи. Открыла ее. Внутри оказалась небольшая стопка исписанной бумаги. Девушка вытащила из ящика стола несколько чистых листов, положила рядом с папкой и подняла глаза на барда.

- Ну, будем рассказывать? – неожиданно мягко поинтересовалась она, крутя в руках карандаш.

- О чем? – уточнил Саймон.

- О преступлении.

- О каком?

В глазах девушки мелькнуло бешенство. Пальцы, сжимавшие карандаш, побелели. Однако Катрин смогла взять себя в руки и спросила таким же дружелюбным тоном:

- А то сам не знаешь? Сокрытие золота от Революции.

- Я не знал, что надо его сдавать революции. Я не местный и прибыл в этот город накануне и сразу хотел отправиться дальше...

Катрин молча кивнула громиле у стены. Тот, размахнувшись, заехал Саймону в ухо. От удара поэта буквально выбросило с его стула. Громила поднял барда и вновь посадил на место. Перед глазами все плыло, в ушах звенело. Катрин о чем-то спросила его. Перегнулась через стол, отвесила пощечину, слегка приведшую Саймона в чувство.

- Я повторяю свой вопрос: еще золото есть?

- Вы же обыскивали меня.

Карандаш в руках девушки сломался. Она вскочила.

- Уведите его! Завтра повторим допрос. Поработайте с ним, чтобы был посговорчивее.

***

Порт находился в некотором удалении от городских стен. К нему вела мощенная белыми плитами дорога, по обочинам которой росли пирамидальные тополя.

Лайза шла рядом с резво ковылявшим Иржи. Старый нищий болтал всю дорогу. В основном на отвлеченные темы.

Порт Рэйвенхольма, ныне Равенграда, представлял собой вместительную бухту, прикрытую от бурь выступающими далеко в море каменистыми мысами. Берега гавани были застроены множеством причалов, от которых хорошие дороги вели к основным зданиям порта: складам, администрации, охране.

Иржи привел девушку к причалу номер 51. Там стоял на якоре величественный корабль. Четырехмачтовый галеон, легко могущий совершить плавание вокруг целого континента. Под руководством капитана такого корабля находилось до четырех с половиной сотен человек. Огромные трюмы вмещали большое количество товара, а прочные борта и охрана позволяли не беспокоиться о его сохранности. Присутствие на таком корабле боевого мага, а то и нескольких, считалось просто необходимым условием. Кроме того, баллисты, гарпуны, многочисленная команда, знающая какой стороной держать абордажную саблю. Настоящая плавучая крепость.

На корме золотыми буквами сияло название – «Арголессум», что на диалекте одного из народов Лиры значило что-то наподобие «Бесприютный странник» или «Вечный бродяга». Сейчас корабль мирно покачивался на волнах у пирса Рэйвенхольмского порта. Несколько матросов драили палубу, развлекая себя песней, еще трое ремонтировали что-то на грот-мачте. На вершинах мачт лениво колыхались на ветру флаги Империи. С борта корабля на берег вел дощатый трап.

Иржи забрался на борт и деловито заковылял на корму. Судя по всему, на корабле его хорошо знали, так как никто и не подумал остановить нищего. Более того, встречающиеся по дороге матросы даже уважительно здоровались с ним. Старик подошел к двери капитанской рубки, постучал и, не дожидаясь ответа, толкнул ее.