Чародей в ярости. Чародей-странник

— Спорить не стану. Относительно ничтожности ты у нас большой специалист.

Альфар вспыхнул. Его рука метнулась к кинжалу.

Род лениво откинулся к стене:

— Ну и как ты поступил с солдатами?

На самом деле он с тревогой ожидал ответа.

Альфар пожал плечами:

— А что я должен был с ними сделать? Я околдовал и капрала и всех отправил на север, чтобы они снова служили в моем войске.

Род удивленно поднял голову:

— Ты не наказал их? Не отправил в пыточную камеру? Не заморил голодом?

Тут настала очередь Альфара удивиться.

— Разве стрелу наказывают за то, что она упала на землю, а твой враг подобрал ее и зарядил ею свой лук? О нет! Лучше поймать ее, пока она не долетела до тебя, и убрать в колчан. О, я послал их на север. Я не мог рисковать. Нельзя было допустить, чтобы они снова повстречались с тобой — вернее, с твоим спутником, умеющим снимать чары. А на следующем наблюдательном посту я показал свой знак власти, — он повертел в пальцах висевший на груди медальон, — и велел солдатам переодеться в крестьян и ждать в засаде в том месте, где проселок выходил к Большой дороге. Затем я вызвал чародея из числа своих подручных и велел ему быть с ними и ждать приказа к выступлению, а приказом должна была служить мысль-пароль о том, что Альфар велик и что все ведьмы и чародеи должны встать на его сторону.

Он мстительно улыбнулся.

Род отлично понимал, как осторожно надо себя вести, когда кинжал в руке у человека с жесточайшим комплексом неполноценности.

— Так вот откуда взялись эти нежданные ходоки?

— Да! — Альфар просто светился самодовольством. — Я всегда все продумываю до мелочей! А потом я пошел на юг, мысленно прощупывая окрестности, и вот наконец я услышал мысли Саймона. Тогда я разыскал деревенского чародея и велел ему погнаться за мной во главе толпы из ближайшей деревни…

— Ты говоришь о том толстяке коротышке. И уж конечно, ты позаботился о том, чтобы все камни пролетали мимо тебя и чтобы никто не сумел тебя догнать.

— Ну конечно. — Альфар осклабился, радуясь своей сообразительности и хитрости. — И, как я и предвидел, вы не смогли удержаться и взяли под свое крыло несчастного изгоя, за которым гнались волки в человеческом обличье.

— Да. — Род криво усмехнулся. — Мы клюнули, правда? Подобрали тебя, а потом всюду с собой таскали.

— Это было очень большой любезностью с вашей стороны, — проговорил Альфар со сладенькой ухмылочкой. — А мне хватило дня для того, чтобы понять, что чары снимаешь не ты, а Саймон, но что на большее он не способен и что ты, судя по всему, верховный чародей.

— Мое величие и могущество просто-таки просвечивали сквозь рубище, да?

— Можно и так выразиться. Но мне все сказало твое лицо.

— Природное благородство, что ли?

— Нет. Оно всего-навсего было знакомо. Мои лазутчики доставили мне в своем разуме твой образ — более достоверный, чем если бы тебя изобразил художник. О, конечно, крестьянская одежда и грим тебя немного преобразили. Но ведь я и сам кое-что смыслю в обмане и способен заглянуть под маску. Я сразу узнал тебя, как только увидел. Мои глаза видели тебя, а мой разум — нет, и только могущественный чародей способен защититься таким образом.

Род пожал плечами:

— Если хочешь знать, этот талант у меня имелся задолго до того, как я стал заниматься тем, что вы зовете колдовством… Но продолжай.

— Не торопи меня. — Альфар предостерегающе поднял указательный палец. — И даже тогда я предложил тебе возможность стать моим союзником! И только тогда, когда ты решительно и бесповоротно отверг мое предложение, я велел солдатам схватить тебя. — Он в упор посмотрел на Рода. — И теперь я буду рад, если ты все же согласишься встать на мою сторону.

— Несомненно, лишь в том случае, если я докажу, что я действительно этого желаю.

— Конечно. Что мне толку от тебя, если я не смогу безраздельно доверять тебе? — Его глаза блестели, губы дрожали от плохо сдерживаемого предвкушения победы. — У меня и теперь есть средство добиться твоей верности.

Роду стало страшно, но страх тут же сменился яростью. Он сдержал себя и мрачно поинтересовался:

— А именно?

— Тебе это знать не обязательно. Ведь ты не желаешь соединить свою судьбу со мной.

Род выпустил на волю часть переполнявшей его ненависти.

— Если мне посчастливится найти хорошую рогатину, я тебя прижму к земле, как гадюку, и растопчу твою поганую башку!

Альфар побелел как плат и метнулся к Роду с ножом наголо. Испуг пробудил к жизни новую порцию ярости. Она взорвалась подобно пороху.

Альфара отбросило к противоположной стене. Ударившись о нее, он ополз на пол.

Кандалы на запястьях и лодыжках Рода со звоном треснули, цепи упали на камни.