Чародей

Лошади уже проявляли признаки усталости. Они опускали головы и раздували бока, тяжело дыша. Пот на их пропыленных шкурах высох, превратившись в соленый белый иней.

Они тщательно отмеряли порции воды из мехов в кожаные ведра, и лошади нетерпеливо пили. Таита осмотрел ноги Минтаки и почувствовал облегчение, не найдя никаких признаков омертвления ран. Вновь обвязав ноги полосами ткани, он отвел Бэя за пределы слышимости остальных.

– На нас смотрят, – сказал он убежденно. – Нас медленно окутывает злое влияние.

– Я тоже почувствовал это, – согласился Бэй, – и начал сопротивляться. Но оно очень сильно.

– Нам быстрее удастся разрушить его, если мы объединим наши силы против него.

– Нам нужно следить за другими. Они более уязвимы.

– Я предупрежу, чтобы они были настороже.

Таита пошел назад, туда, где остальные только заканчивали поить лошадей.

– Будьте готовы продолжить поездку, – сказал он Неферу. – Мы с Бэем пойдем вперед на разведку, посмотрим землю. Мы скоро вернемся.

Два адепта пошли вперед и исчезли за изогнутой стеной осыпающегося песка. Когда колесницы скрылись из вида, они остановились.

– Ты знаешь, кто у Трока может навести такие сильные чары?

– Во всех его отрядах есть жрецы и колдуны, но самый сильный из них – Иштар Мидиец.

– Я знаю о нем, – кивнул Таита. – Он работает с огнем и кровью. Нужно попытаться обернуть его силу на него.

Набрав высохшего лошадиного навоза, Бэй развел маленький костер, и когда тот разгорелся, они укололи кончики больших пальцев и выдавили в огонь несколько красных капель. В воздухе повеяло сгоревшей кровью, и они столкнулись с врагом и почувствовали, что влияние шло с запада, с той стороны, откуда они приехали. Они напрягли свои объединенные силы и через некоторое время почувствовали, что оно начало уменьшаться и рассеялось, будто дым затухающего костра.

Когда они закончили ритуал и тушили костер песком, Бэй тихо произнес:

– Оно все еще там.

– Да, – сказал Таита. – Мы ослабили его, но оно все еще опасно, особенно для тех, кто не знает, как ему противостоять.

– Самые молодые будут более восприимчивы, – предположил Бэй. – Эти два мальчика, фараон и Мерен, и девушка.

Они вернулись туда, где ждали колесницы. Прежде чем вновь подняться на колесницы, Таита поговорил с остальными. Он знал, что они испугаются, если он назовет истинную причину своего беспокойства, поэтому сказал:

– Мы въезжаем в самую неприветливую и опасную область земли барханов. Я знаю, что все утомлены и измучены жаждой, измотаны суровыми условиями поездки, но неосторожность для любого из вас может стать гибельной. Следите за лошадьми и землей впереди. Не позволяйте себе отвлекаться на странные звуки или необычные виды, на птиц или животных. – Он остановился и посмотрел прямо на Нефера. – В особенности это относится к вам, великий. Будьте всегда настороже.

Нефер кивнул и на этот раз не спорил. Остальные также были серьезны, понимая, что у Таиты была какая-то особая причина предостерегать их.

Когда они вновь покатили вперед по долинам между высокими барханами, им показалось, что с каждым поворотом колес колесницы зной усиливается. Рыхлые песчаные стены, поднимавшиеся с обеих сторон, пестрели яркими цветами, лимонно-желтыми и золотистыми, сине-лиловыми, фиолетовыми и сизыми как цапля, рыжими как лиса и желтовато-коричневыми, как шкура льва. Кое-где барханы были пронизаны полосками похожего на иней талька или разрисованы узорами из черного песка, похожего на сажу от масляной лампы.

Небо над головой стало бронзовым и страшным. Свет изменился, стал желтым и неземным и искажал расстояния. Нефер щурил глаза в ярком мерцающем свете медного неба. Оно казалось таким близким, что его можно было коснуться концом кнута. В то же самое время силуэт колесницы Таиты, ехавшей всего в пятидесяти локтях впереди словно бы отодвинулся к размытому далекому горизонту.

Зной опалял незащищенную кожу лица и тела. Нефер чувствовал, как его охватывает непонятный страх. Для этого не было никакой причины, но он не мог от него избавиться.

Когда Минтака рядом с ним задрожала и схватила его за правую руку, он понял, что и она ощущает тот же страх. Великое зло витало в воздухе. Он хотел позвать Таиту, чтобы попросить у него совета, чтобы тот успокоил его, но его горло, забитое пылью, пересохшее от жары, не исторгло ни звука.

Внезапно он почувствовал, что Минтака напряглась и ее пальцы больно впились в мякоть его правой руки. Он взглянул ей в лицо и увидел, что девушка напугана. Свободной рукой она отчаянно указывала на гребень бархана, который, казалось, нависал над ними.