Чарли. Котенок, который спас жизнь

– И никто не может любить тебя так, как я! – промурлыкал я и потерся головой о ее руку. – Но я так волнуюсь! Неужели ты снова болеешь? Почему ты все время устаешь? И что было в больнице?

– Мне пора в школу, Чарли, – сказала Кэролайн. – Пожалуйста, обещай, что больше не уйдешь от нас! Я этого просто не переживу.

– Никуда я не уйду, раз ты здесь, – ответил я.

Остаток дня я провел просто прекрасно – спал в своей уютной постельке, ел вкуснейшую еду, а в промежутках без устали радовался тому, что сбылось мое самое горячее желание. Я снова дома, в безопасности, со своей семьей – и ни за что больше с ними не расстанусь. И все же мое счастье не могло быть полным, пока я не удостоверюсь, что и с Кэролайн все в порядке. Но никому, похоже, и в голову не приходило ввести меня в курс дела.

Глава 17

За время моего отсутствия дома многое изменилось, и мне еще не все было понятно. К примеру, зачем Кэролайн каждое утро надевает красивый синий костюмчик и уходит в школу с огромной сумкой, набитой книгами? Почему все вдруг стали так вежливы друг с другом? Разумеется, видеть это было приятно, но как же это отличалось от того, как мои люди вели себя до каникул, со всеми их спорами и хлопаньем дверями! Я надеялся, что дело тут во мне и они просто радуются моему возвращению. Но, хотя мне очень нравилось так думать, я подозревал, что причина не только в этом. Я опасался, что Джулиан и Лора так добры к Кэролайн потому, что она снова больна. Сама Кэролайн тоже вела себя лучше, стала не такой ворчливой и раздражительной. Но, возвращаясь из школы, она выглядела бледной и усталой, так что я ни о чем другом почти и думать не мог.

Время от времени я вспоминал тот случай, когда увидел себя по телевизору в витрине магазина, и ломал голову над тем, как же это получилось. По вечерам, когда моя семья включала телевизор, я залезал на него или на полку над ним и заглядывал в него сверху, пытаясь понять, как можно в него залезть, но так и не понял. Зато мои попытки смешили Кэролайн, даже если она лежала на диване, бледная, с темными кругами вокруг глаз, которые меня так сильно тревожили.

Впрочем, несмотря на все мои опасения, не стану отрицать – мне было очень приятно снова привыкать к домашнему уюту. Как я уже говорил, мне пришлось быстро повзрослеть, чтобы выжить в жестких условиях, и теперь все, чего я хотел, – это снова почувствовать себя беззаботным котенком. Я снова мог спокойно выходить на улицу и играть на солнце, чувствуя себя в безопасности и не ожидая, что в меня вот-вот что-нибудь кинут, набросятся, пытаясь убить, или спикируют с неба, чтобы заклевать до смерти. Насколько позволяла раненая лапа, я мог снова ловить листья, сорванные с деревьев ветром, прыгать из кустов на птиц и просто весело скакать. В доме я играл в прятки с Кэролайн, забираясь в пустые картонные коробки, и гонялся по ковру за заводной мышью. Глядя на это, Кэролайн и Джессика просто визжали от смеха. А потом я растягивался на любимом подоконнике, наслаждаясь солнечным теплом, или сворачивался на диванных подушках и снова видел радостные сны.

На второй день после моего возвращения домой Кэролайн вернулась из школы с Грейс – она привела подружку специально, чтобы показать ей меня.

– Ой! – воскликнула та, взглянув на меня, и нижняя губа у нее задрожала. – Бедный Чарли!

– Ему уже лучше, – сказала Кэролайн, беря меня на руки и поглаживая. – Папа говорит, мы должны больше кормить его питательной едой и отпаивать молоком, расчесывать, и тогда его шерсть снова станет мягкой и шелковистой.

– А глаз пройдет? И его бедная лапка?

– Да. Мы закапываем ему капли. А завтра Лора отвезет его к ветеринару, и тот займется его лапой.

Я вздрогнул при упоминании о ветеринаре. Но лапа побаливала, и я понимал – врач может помочь, так что придется мне набраться храбрости. А вот когда мне закапывали капли в глаз, ощущения были ужасные, и каждый раз после этого я долго тряс головой и тер глаз лапой. Но я понимал, что Джулиан и Лора делают это для моего же блага. Я доверял им. Приятное чувство…

– Это все из-за нас, да, Кэри? – грустно сказала Грейс. – Если бы мы не пытались сбежать из дому…

– Я знаю. Теперь кажется, что это было так глупо. Так по-детски.

– Особенно сейчас, когда мы все знаем о моей двоюродной бабушке.

– Да уж. И почему только родители раньше не рассказали тебе, что она старая злюка, которая и детей-то не любит!

– Ну, думаю, они и представить не могли, что мы решим отправиться к ней. Теперь я чувствую себя ужасно глупо. Мама говорит, что бабушка посылает нам деньги на Рождество и дни рождения ради собственного спокойствия, но при этом не хочет иметь ничего общего с семьей. Однажды она приехала к нам в гости и собиралась остаться на неделю, но в итоге уехала на другой же день: ей казалось, что мы с Роуз плохо себя ведем и очень шумим. А ведь мы были совсем маленькие! Мама и папа тогда очень обиделись. Они сказали, что это было некрасиво, что она злая и вздорная. Представляешь, что бы она сказала, увидев нас на пороге?