Чарли. Котенок, который спас жизнь

– Да вы и сами… – чуть не ляпнул я, вспомнив, что именно из-за них один юный кот совсем недавно был на волосок от гибели. Но вовремя спохватился, ведь теперь они взяли меня в компанию и по-дружески опекали, хоть и считали чудаковатым.

– Легко в это верю, – сказал я и поплелся за ними. – Одна из них до крови клюнула моего человеческого котенка.

– Может, так ему и надо, – презрительно процедил Большой. – Но не в этом дело. Мы даже близко не подходим к мусорным бакам, пока они летают, понял? Ждем, пока дома, в которых едят, закроются на ночь, а тогда идем и собираем все объедки, какие успеем, пока чайки не проснутся.

– Хватит и того, что мы рискуем жизнью, когда возвращаются рыбацкие лодки, – добавил Вонючка. – Чайки их облепляют еще в море – этих птиц там тучи, толкутся в воздухе, пихают друг друга и орут так, что уши вянут. Если хочешь урвать хоть что-то, пока рыбу выгружают из лодки, приходится поторапливаться и ловчить.

– Один из нас бежит за рыбой, а остальные присматривают за чайками и стараются его прикрыть, – пояснил Большой.

От его слов повеяло холодом, и мне стало страшно – я не понимал, зачем подвергать себя такой опасности, если можно охотиться на легкую добычу вроде мышей. Но потом вспомнил, какова на вкус свежая рыба, и рот мой тут же наполнился слюной. Я так проголодался, что еле стоял на ногах. Придется учиться всему у этих парней, понял я, нравится мне это или нет.

Тем временем мы подошли к кварталу, где находились магазины. Я держался поближе к дикарям, не очень понимая, что нам предстоит.

– Встань там, у входа, и смотри на меня, – распорядился Большой.

Сам он подошел к мусорному баку, стоявшему у магазина, окинул его быстрым взглядом, схватил что-то в зубы и бегом вернулся ко мне. Все это произошло стремительно, не успел я и глазом моргнуть.

– Ну вот, – сказал Большой, бросая трофей к моим лапам. – Угощайся. А я поищу еще.

Я обнюхал принесенный кусочек. Рыба! Ах, о большем я и мечтать не мог!. Я жадно впился в кусок зубами, и аппетит мой внезапно убавился. Что за странная рыба? Снаружи она была твердая и хрустела! Я выплюнул кусок и расковырял его когтями, чтобы посмотреть, из чего он состоит. Внутренняя часть куска выглядела симпатично – белая, сочная мякоть, немного пресная, но я был рад и этому.

– Что это? – спросил я Большого, когда он вернулся с новым куском. – Никогда не пробовал ничего подобного! Снаружи ужасно жестко и хрустит!

– И это вся благодарность? – хмыкнул кот. – Правду говорят о домашних кошках – вы такие избалованные! Можете себе позволить ковыряться в еде!

– Прости, – смутился я. – Ты прав. У своих людей я привык к вкусной еде, за которой они охотятся в супермаркетах. Видимо, я и в самом деле избалован.

– Ничего страшного, – весело отмахнулся Большой. – Но теперь придется тебе, как и нам, лопать, что найдешь, а не то помрешь с голоду. Вот это люди покупают в «Рыбе с картошкой». Непонятно почему, но им нравится, чтобы сверху рыба была покрыта вот этой штукой. Они называют это тестом. Вкус паршивый, согласен, но внутри-то рыба нормальная. Пока не начнет портиться, конечно. Вот почему мы берем из бака только то, что сверху. – Большой откусил от второго принесенного им куска. – Хочешь попробовать вот это?

– А что это? – заколебался я. Это было похоже на мышь, завернутую в кусок хлеба.

– Называется бургер. Разве ты не видел у своих людей? Я думал, они все это едят. Там, подальше, они вообще гуляют по улице и едят на ходу. Ненормальные! В потом еще удивляются, почему чайки на них нападают!

– Кажется, иногда они и правда приносят их домой, – сказал я. При воспоминании о Лоре, готовящей ужин для всей семьи, меня снова охватила тоска. – Но я ни разу не пробовал.

– Налетай, не стесняйся. А я гляну, может, еще что-то подвернется. Потом присоединимся к остальным возле «Китайской еды навынос». Вот где ты по-настоящему удивишься!

Я пожевал бургер, оставив хлеб и снова смутившись из-за своей разборчивости. Мясная часть была недурна, но все портила какая-то желтая острая приправа, до того противная, что меня чуть не стошнило. Вернулся Большой, на сей раз с полным ртом картошки фри. Это блюдо было мне хорошо знакомо – иногда доводилось стянуть кусочек-другой с тарелок моих людей, если они не доедали. Но здесь кусочки оказались другими на вкус – очень маслянистыми и скользкими. Я заставил себя проглотить один, надеясь, что все это не закончится несварением желудка.

– Неужели люди, живущие здесь, едят такое, – заметил я. – Странные же у них вкусы.

– Ничего не попишешь, – отозвался Большой. – Люди очень странные, надо признать. Я раньше пробовал их понять, но давно махнул на это лапой. Никак не пойму, что ты в них нашел.