Чапаев и Пустота

– Чтоб я эти поганки когда-нибудь в жизни еще раз в рот взял, – сказал он глухим голосом, – ни за какие бабки. Две обоймы расстрелял, а в кого – не пойму.

– Не понравилось? – спросил Володин.

– Сначала-то ничего было, – ответил Шурик, – а вот потом… Слушай, а о чем мы перед самым взрывом говорили?

– Перед каким взрывом? – удивленно спросил Володин.

– Ну это… Или как назвать…

Шурик поднял глаза на Володина, словно надеясь, что тот подскажет ему нужные слова, но Володин сохранял молчание.

– Ну как, – сказал Шурик, – в самом начале мы о вечном кайфе говорили, это я помню. А потом базар куда-то съехал, тыр-пыр, а потом как огнем в глаза даст… Ты же еще сам орал, чтоб в лес бежали. Я, как в себя пришел, сначала подумал, что машина взорвалась. Что эти козлы из «Нефтехимпрома» бомбу подложили. А потом думаю – вроде нет. Огонь был, это точно, а бензином не воняло. Значит, психика.

– Да, – сказал Володин, – факт. Психика.

– Это что, и был твой вечный кайф? – спросил Шурик.

– Можешь считать, что да, – ответил Володин.

– А как ты сделал, что мы его все увидели? – спросил Шурик.

– Это не я сделал, – ответил Володин, – это Колян. Это он нас туда затащил.

Шурик поглядел на Коляна. Тот недоуменно пожал плечами.

– Да, – продолжал Володин, собирая лежащие у костра вещи и кидая их в открытую дверь машины, – вот такие дела. Посмотри, Шурик, на своего кореша. По понятиям никогда не волок особо, а сподобился. Правильно базарят: блаженны нищие духом.

– Ты чего, ехать собираешься? – спросил Шурик.

– Собираюсь, – сказал Володин. – Пора. У нас в двенадцать с «Нефтехимпромом» стрелка. А пока доедем, пока то да се…

– В общем, ничего не помню толком, – подвел Шурик итоги. – Только чувствую себя странно. Первый раз в жизни что-то хорошее сделать хочется. Помочь кому, что ли. Или от мук спасти. Всех-всех сразу взять и спасти…

Он на секунду поднял к звездному небу лицо, которое приобрело мечтательное и возвышенное выражение, и тихо вздохнул. Потом – видимо, придя в себя, – шагнул к костру, повернулся к двум своим спутникам спиной, повозился руками возле пояса, и языки огня почти мгновенно угасли под ударом тяжелой пенной струи.

Через несколько минут машина уже ехала по проселочной дороге, больше похожей на прорытый в лесу неглубокий окоп. Колян похрапывал на заднем сиденье, сидевший за рулем Володин вглядывался в прорезанную лучами фар темноту, а Шурик о чем-то размышлял, нервно покусывая нижнюю губу.