Carte Blanche 2: Reload (СИ)

— Я пыталась, блять, пыталась! Но она и слушать не захотела! Мы просто в хлам разосрались, сука! — пожалуй, это самая подходящая фраза, которая объясняет мою подкрадывающуюся истерику.

Подкрадывающуюся и нападающую в ту же секунду. Причём так, что я и сообразить не успеваю, как начинаю биться в руках блондина и надрывисто плакать, отбиваясь.

Согласна, общий коридор — не место для сцен, но мне плевать на это настолько, что я забываюсь и ухожу в себя полностью, стараясь махать руками и вытирать слёзы одновременно.

— Да Господи... — и средь своего воя слышу только пару слов, после которой оказываюсь от пола оторвана.

Сименс в комнату заносит, а я отчего-то рыдать не прекращаю, понимая, что стараюсь сейчас выплакать разом всю ту боль, которая обрушилась на меня за последние злосчастные дни.

Ставит обратно на пол, закрывает двери, а потом за руки меня хватает, коими я пытаюсь лицо закрывать, пребывая в истерии посреди комнаты.

— Успокойся... — мои телодвижения не прекращаются, но он силу свою сполна не применяет, просто старается сдерживать, как может, не причиняя дискомфорта, — пожалуйста... — не получается у меня успокоиться, чего непонятно? — Нина, блядь...

Нина не блядь, Нина просто головой стукнута с детства, неужели понять сложно?

Не пойму, чего мне сейчас больше хочется — чтобы ушёл, или чтобы остался?

Но он не спрашивает особо, просто громко выдыхает и, кажется, наступает сам себе на горло, посылая свои принципы ко всем хуям. А затем обнимает и прижимает к себе, заставляя разрыдаться ещё больше, уткнувшись носом в его чёрную футболку.

— Идиотка моя... — вроде, он сказал именно это, потому как моя истерика перебила бы даже рок-концерт какой-нибудь, — когда я так влипнуть то так успел... — прижимает чуть сильнее и ладонью по волосам проводит.

Это не мираж, сейчас я уверена. А ещё я уверена в том, что должна именно здесь и сейчас сказать то, что ещё недавно шептала Гоше, представляя на его месте совсем другого. И этот другой сейчас тут, рядом.

— Прости меня... — едва слышно, со всхлипами, ещё и в футболку ему мычу, но повторяться мне не нужно, я знаю.

— И ты меня прости, — кто-нибудь, подскажите, по какому поводу именно продолжать плакать?

Засевшую доколе боль в груди как рукой снимает, я высвобождаю в раз свои руки из его оков и обнимаю, ровно также, крепко, сильнее вжимаясь в грудь и зарываясь носом. Так, что дышать сложно, но чихала я на это.

Не знаю, сколько мы так стоим, но я бы стояла так вечность и ещё столько же.

Отлипаем друг от друга нехотя, словно не виделись полгода. А потом потихоньку начинаем заниматься тем, чего мне больше всего не хватало — разговором. Обычным, мать его, разговором, в ходе которого стараемся друг друга понять и, чёрт возьми, не перебивать, когда злоба и недопонимание хотят вклиниться. Им сейчас не место тут. Тут только мы, и на этот раз я стараюсь ничего не портить.

Сохраняя этот настрой и запасаясь силой духа, я топаю в ванную, умываю холодной водой лицо. А после выхожу из комнаты и бреду к Наташе. Стучусь в дверь. Которую Артём открывает, располагаясь в проёме и давая понять, что приглашать не собирается. Но по глазам вижу, что это решение не его.

— Можно с Нэт поговорю? — заглядываю через него в комнату и никого не вижу. Зато чувствую. Чувствую, как эта пройдоха наверняка за стеной прячется, и всё слышит.

Депо головой мотает отрицательно и тихо вздыхает, но цель моего визита не поражение. Я сделаю то, зачем пришла.

— Просто передай ей, что я глупая овца, которая любит её и готова извиниться перед ней на коленях, — говорю громко настолько, что будь она даже в ванной — услышала бы. — Мне легче утопиться, чем переживать этот игнор. Пожалуйста, скажи ей, что я её люблю.

Кивка от него не вижу, зато вижу круглые большие глаза. Моргает прерывисто, как будто адекватной речи не ждал от меня ещё лет тридцать, как минимум. Затем разворачиваюсь и ухожу в полной уверенности, что передавать ему ничего не будет нужно — Наташа сама всё прекрасно слышала. Как я сейчас слышу шаги догоняющего меня брата.

— Стой, — я это предчувствовала, — ей нужно просто немного времени, ладно? — разворачиваюсь, смотря в его глаза и хотя бы сейчас не видя в них презрения. — Дай ей его, — голос не раздражён, как и сам Артём. Я даже чувствую в нём мягкость, а после чувствую его ладонь на своём плече. — Я рядом, если что... — глаза отводит, как будто делает навстречу ни шаг, а два, — я всегда рядом.

Впервые за эти дни я ощущаю физически, как легко мне даётся улыбка. Пускай и слабая, незаметная практически, но улыбка. Я чуть выдыхаю и кладу свою ладонь поверх его, глядя в глаза. Встречаю кивок и ответную улыбку, и большего мне сейчас не нужно. Ни слов, ни разговоров, мне хватает этой ментальной связи, когда наше взаимодействие проявляет себя на вербальном уровне.

Простояв так меньше, чем с минуту, мы расходимся по своим комнатам.