Can't Hurt Me: Master Your Mind and Defy the Odds - Clean Edition

Во время первых миль и начального подъема на Badwater 2014 мой пульс учащался, но отчасти это было связано с высотой, и через двадцать две мили я добрался до вершины на шестом или седьмом месте. Удивленный и гордый, я подумал: посмотрим, смогу ли я спуститься вниз. Мне никогда не нравилась жестокость бега по крутому склону, потому что это разрушает квадрицепсы, но я также думал, что это позволит мне сбросить напряжение и успокоить дыхание. Мое тело отказалось. Я никак не мог перевести дыхание. На ровном участке внизу я замедлил темп и начал идти. Конкуренты пронеслись мимо меня, когда мои бедра неконтролируемо дергались. Мышечные спазмы были настолько сильными, что мои квадрицепсы выглядели так, будто в них сидит инопланетянин.

И я все равно не остановился! Я прошел целых четыре мили, прежде чем нашел убежище в номере мотеля "Одинокая сосна", где расположилась медицинская команда Badwater. Они осмотрели меня и увидели, что мое кровяное давление немного понижено, но это легко исправить. Они не смогли найти ни одного показателя, который мог бы объяснить, что я чувствую себя не в своей тарелке.

Я поел твердой пищи, отдохнул и решил попробовать еще раз. На выезде из Одинокой Сосны был ровный участок, и я подумал, что если смогу его преодолеть, то, возможно, обрету второе дыхание, но через шесть или семь миль мои паруса все еще были пусты, и я выложил все, что мог. Мои мышцы дрожали и дергались, сердце прыгало вверх и вниз. Я посмотрел на своего пейсмейкера и сказал: "Все, мужик. Я закончил".

Позади нас остановилась машина поддержки, и я забрался внутрь. Через несколько минут я лежал на той же самой кровати в мотеле, поджав хвост под себя. Я продержался всего пятьдесят миль, но любое унижение, связанное с отказом от поездки, к которому я не привык, было заглушено инстинктом, что что-то не так. Это был не страх и не желание успокоиться. На этот раз я был уверен, что если не прекращу попытки преодолеть этот барьер, то не выберусь из Сьерраса живым.

На следующий вечер мы выехали из Лоун-Пайна в Лас-Вегас, и два дня я изо всех сил старался отдохнуть и восстановиться, надеясь, что мое тело придет в равновесие. Мы остановились в отеле Wynn, и на третье утро я отправился на пробежку, чтобы проверить, есть ли у меня еще силы. Через милю сердце забилось в горле, и я отключился. Я вернулся в отель, зная, что, несмотря на слова врачей, я болен, и подозревая, что все, что у меня есть, серьезно.

Позже тем вечером, после просмотра фильма в пригороде Вегаса, я почувствовала слабость, когда мы шли в соседний ресторан, бар "Элефант". Моя мама шла в нескольких шагах впереди, и я видел ее в трех экземплярах. Я зажмурил глаза, разлепил их, а ее все еще было трое. Она придержала для меня дверь, и когда я вошла в прохладное помещение, мне стало немного легче. Мы сели в кабинку напротив друг друга. Я был слишком неустойчив, чтобы читать меню, и попросил ее сделать заказ. Дальше стало еще хуже, и, когда появился посыльный с едой, мое зрение снова затуманилось. Я напрягся, чтобы открыть глаза пошире, и почувствовал дурноту: мама как будто парила над столом.

"Вам придется вызвать скорую помощь, - сказал я, - потому что я падаю".

Отчаянно нуждаясь в стабильности, я положил голову на стол, но мама не стала набирать 911. Она перешла на мою сторону, и я опирался на нее, пока мы шли к стойке хостесс, а затем обратно к машине. По дороге я рассказывал все, что мог вспомнить, короткими фрагментами на случай, если потеряю сознание и ей придется звать на помощь. К счастью, мое зрение и энергия улучшились настолько, что она смогла сама отвезти меня в отделение неотложной помощи.

В прошлом у меня были проблемы со щитовидной железой, так что это первое, что исследовали врачи. У многих "морских котиков" проблемы со щитовидной железой возникают после тридцати лет, потому что, когда люди попадают в экстремальные условия, такие как "Адская неделя" и война, уровень гормонов в их организме сбивается. Когда щитовидная железа работает не в полную силу, усталость, боли в мышцах и слабость входят в число более чем десятка основных побочных эффектов, но мой уровень гормонов был близок к норме. Мое сердце тоже было в норме. Врачи скорой помощи в Вегасе сказали, что мне нужен только отдых.

Я вернулся в Чикаго и обратился к своему врачу, который назначил батарею анализов крови. В его кабинете проверили мою эндокринную систему и проверили меня на Лайма, гепатит, ревматоидный артрит и ряд других аутоиммунных заболеваний. Все оказалось чистым, за исключением щитовидной железы, которая была немного не в норме, но это не объясняло, как я так быстро превратился из элитного спортсмена, способного пробежать сотни миль, в притворщика, который едва мог набраться сил, чтобы завязать шнурки, не говоря уже о том, чтобы пробежать милю, не граничащую с крахом. Я оказался в ничейной медицинской стране. Я покинул его кабинет с большим количеством вопросов, чем ответов, и рецептом на лекарство для щитовидной железы.