Бывшая моего брата. Я ненавижу ее... (СИ)

Сквозь густой туман возбуждения до меня доносится рычание Айдарова, и я понимаю, что этот звук появляется из-за того, что он смотрит на мою обнаженную, раскрытую перед ним плоть. Я не могу нормально дышать, кажется, только от одной этой мысли превращаюсь в желе.

Особенно когда Айдаров снова полностью накрывает клитор и начинает сильно сосать его. До нестерпимого жжения, закручивающегося тяжестью внизу живота.

Моя кровь подобна жидкому огню, который кипит, разрушая кости и превращая тело в податливую карамель на радость ему. Я растекаюсь лужицей под натиском этого мужчины. Моя сердцевина пульсирует в потребности получить разрядку, пока я пытаюсь зацепиться хоть за что-нибудь, чтобы не исчезнуть в приближающейся темноте оргазма. Айдаров издает хриплые звуки, пожирая меня так, будто от этого зависит его гребаная жизнь. Но в действительности все наоборот. От этого зависит моя жизнь, и, если он сейчас остановится… я умру.

Однако Айдаров дает понять, что не допустит этого, не прекращая зажимать мой клитор в плену обжигающего удовольствия.

Его рот, язык и пальцы двигаются в унисон, лаская меня и разливая вокруг влажные звуки его господства над моей плотью. Надо мной. И с каждой секундой приближающееся напряжение скручивает мое нутро в горящий узел.

А потом его зубы смыкаются на самой чувствительной точке, и я взрываюсь вспышкой ярчайшего ощущения. Ощущения того, что я разлетаюсь на куски, капитулировав .

— Завтра же, — распоряжается требовательным тоном, не прекращая трахать меня пальцами. — Ты уволишься завтра же.

Его голос слишком далеко от моего парящего разума. И все же смысл сказанного добирается до края сознания. Из-за чего я очень хочу показать ему фак, но от интенсивного трения его пальцев о мою плоть не могу сообразить, что нужно для этого сделать. Оргазм еще властвует над моим телом, пока я медленно прихожу в себя. Мне требуется минута, чтобы поднять руку и продемонстрировать средний палец с, как мне кажется, блаженной улыбкой.

Но этим я лишь выпускаю из него зверя, который прямо сейчас с неодобрительным рычанием отрывается от моей еще пульсирующей киски, но только для того, чтобы дернуть пряжку ремня, расстегнуть брюки и высвободить тяжелую эрекцию.

И тем самым полностью завладевает моим вниманием. Словно в бреду шатко приподнимаюсь на локтях и облизываю искусанные губы, затуманенным взглядом наблюдая за представшей передо мной картиной.

С трудом сглатываю, видя твердый, длинный, увитый венами член. Будто нарочно дразня, он сжимает его в кулаке и несколько раз проводит вверх-вниз, не отрывая от меня напряженный взгляд. И из-за этого что-то дергается у меня в горле.

Проследив за направлением его взгляда, я понимаю, что он сосредоточен на моих вцепившихся в диван пальцах. Черт возьми, кажется, они онемели от того, с какой силой я вдавила их в мягкую обивку.

Потратив несколько секунд, чтобы размять фаланги, я переключаю внимание на его губы, блестящие от моей влаги. И почему-то возбуждаюсь от желания попробовать с них собственный вкус. Но мне даже не приходится просить или озвучивать постыдную мысль, потому что Хаким располагается выше, раздвигая подрагивающие бедра, чтобы одной рукой найти опору, обнять мою шею и, притянув к себе, впиться в мой рот в жадном поцелуе. Наши языки сталкиваются, и я ощущаю маленький всплеск вкуса… немного солоноватый и в то же время сладкий. Этот вкус за жалкое мгновение бьет прямо в мозг, и мое тело воспаряет от чего-то нового, ранее мне незнакомого. Я еще ни разу…

Ахаю, теряя все мысли, когда чувствую прижавшуюся к моему входу горячую гладкую головку. Вот только, как бы я ни хотела сосредоточиться на этом ощущении, Айдаров не позволяет, продолжая терзать мои губы в грязном поцелуе похоти и одновременно водить членом по теплой влажной плоти. До тех пор, пока не оставляет мои губы в покое, а после его дикий взгляд останавливается на моих глазах, усиливая все, что я сейчас чувствую, до чего-то пугающего.

— Алевтина, я сказал, ты уволишься. — Гортанный шепот вибрирует на моих распухших губах. — И я не буду повторять.

От звучания его грубого голоса перехватывает дыхание. А потом он одним длинным толчком проникает в меня.

— Тебе. Это. Понятно? — вдалбливает в меня каждое слово, а я могу лишь растерянно хватать воздух дрожащими от переизбытка эмоций губами.

Упершись рукой, которой ранее направлял в меня член, в подлокотник, второй Айдаров крепче сжимает мою шею. Показательно медленно выходит и тут же врезается обратно, выбивая из моей груди клочок воздуха.

— Алевтина, скажи, что поняла меня.