Быть подлецом

Донован задумался. Сообщенное мистером Тимоти Мэддоксом было, разумеется, циничным, но цинизм не делает высказывание ложным. Однако, если сказанное верно, тогда получалось, что у девочек Ревелл не было шансов… Тут Донован вспомнил разговор, услышанный утром в парке.

— А мисс Энн Хэдфилд? Мне показалось… она не согласилась бы оставаться в доме столь долго, если бы не имела надежд… Но её никак не мог привлечь Томас Ревелл. Остается только Райан. Он может жениться на Энн? Сколько за ней дают?

— О, вы уже рассуждаете правильнее, — походя похвалил Донована доктор Мэддокс. — Тут шансы повыше, Энн может быть привлекательна для Райана: за ней, как за сестрой самого Райана, дают пятьдесят тысяч.

— А… — Донован вдруг вспомнил ледяное лицо мисс Элизабет, — каковы шансы выйти замуж мисс Бреннан?

— С пятьюдесятью тысячами? — уточнил доктор, — неплохие, очень неплохие. В девках с таким приданым не остаются, да и братец постарается.

— Вы имеете в виду… постарается как-нибудь пристроить её?

— Не «как-нибудь», — покачал головой Мэддокс, — совсем не «как-нибудь». Если вы заметили, Райан… я же говорил, его поведение сложно. Мистер Райан Бреннан… действительно любит сестру. Он доверяет ей. Миссис Бреннан ещё при жизни мужа предпочитала только тишину и покой, передоверив всё управляющему, а сейчас Элизабет — подлинная хозяйка дома. Она вышколила слуг, управляет домом в лучшем виде. Райан как-то обмолвился, что, когда сестра выйдет замуж, ему будет её не хватать. Но устроит он её, помяните мое слово, прекрасно. В принципе её брак с Хэдфилдом обсуждался ещё Ральфом. Об этом думал и Райан. Но и без Эдварда женихи найдутся, уверяю вас.

Донован несколько секунд молчал, потом всё же решился сказать.

— Из разговора брата и сестры я понял… Они упоминали Энджела Клэра и Тесс. По-моему, у мистера Хэдфилда была связь с Кетти, но он узнал, что был не первым и сказал об этом Кэтрин, возможно, просто отверг её. Скорее всего, она, подобно Тесс, надеялась, что он простит её, однако… Я рискну предположить, что именно это и послужило толчком для поступка несчастной. Сам мистер Хэдфилд недоумевал, почему сказанное им так повлияло на Кетти, но мужчины редко понимают, как чувствуют женщины.

Мэддокс не оспорил Донована, но пожал плечами.

— Если восемнадцатилетняя девица умудрилась где-то переспать Бог весть с кем, она и не вправе рассчитывать, что это сойдёт ей с рук. Иначе, чем драконовскими мерами, добродетель не оберечь. Если мужчины будут спускать такие вещи, завтра все бабёнки пустятся в разгул, и никто не будет уверен в том, воспитывает ли он своих детей или чужих. Кроме того, любой лошадиный заводчик или псарь вам скажут, — скрести один раз ледащую клячу с чистопородным жеребцом или попади чистокровная сука один раз под уличного кобеля — пропало все потомство. Ни от жеребца, будь он самых лучших кровей, ни от суки, самой чистопородной, — никогда не родится уже ничего стоящего.

Донован знал об этом, его отец занимался разведением голубей, но он предпочёл оставить эту тему.

— А что представляет собой мистер Джозеф Бреннан? Мистер Корнтуэйт и словом о нём не обмолвился.

— Джо? Жуир, прохиндей, бонвиван и сластёна. Он младше Ральфа на двенадцать лет. Имеет диплом врача, как и я, но, насколько я знаю, практиковал только первые десять лет. Последние годы жил на всём готовом в доме старшего брата. Теперь, насколько я понимаю, сумел поладить и с племянником… Но пусть вас не обманывает его личина веселого кутилы. В некоторых вещах он сведущ и умеет быть серьёзным.

— А он был женат?

— Насколько я слышал, нет. Во всяком случае, ничего об этом не слышал. Он учился в Оксфорде, потом жил в Лондоне, сюда, в Шеффилд, приехал десять лет назад.

Донован спохватился, что не предложил гостю чаю, но Мэддокс покачал головой.

— Я и без того задержался, — врач поднялся, — таким образом, я сказал вам главное.

Чарльзу осталось только поблагодарить доктора и проститься с ним.

Проводив гостя и оставшись в одиночестве, Донован снова без сил опустился на стул. Мысли его путались. Доктор Мэддокс показался ему человеком весьма неглупым, такого трудно было бы ввести в заблуждение. И если многие его суждения звучали не более чем гипотезами, то уж в точности его медицинского заключения сомневаться не приходилось.

Стало быть, несчастную Кетти кто-то соблазнил или обесчестил. Но Мэддокс прав — это не обязательно могло произойти в доме Бреннанов. Значит, надо было навести справки в Уистоне — но такой возможности у Донована не было. Оставалось попытаться разузнать побольше о Кетти от Бреннанов.

Тут Донован вспомнил миссис Голди. Она утверждала, что девицы приехали с одним саквояжем и поначалу вели себя в доме довольно скромно. Сколько длилось это «поначалу»? Здесь, кроме прислуги, никто не поможет.

Но было уже совсем темно, и Донован отложил намерение поговорить с миссис Голди до утра.

Лежа в постели, Донован некоторое время размышлял об услышанном от Мэддокса. Оно удивило его, но когда первое потрясение прошло, он уже не понимал его причин. Дом Бреннанов никогда не казался ему обителью идиллий.