Бурный финиш

– Но не для того, чтобы доставить удовольствие Джулио.

– А кому же? Себе?

– Пусть он будет не богатый, но и не бедный тоже. Я не хочу ломать голову, как купить детям башмаки.

Я погладил ее пальцы и сказал:

– Пожалуй, мне придется выучить итальянский.

– А что, английский – трудный язык? – блеснула она улыбкой.

– Можешь попрактиковаться со мной.

– Если ты будешь меня часто навещать. Если деньги отца не станешь откладывать на черный день.

– Думаю, что нам хватит, – сказал я, с улыбкой глядя в ее темные глаза. – По крайней мере, на башмаки детям.

На следующий день я отправился с лошадьми в Нью-Йорк, несмотря на неистовые протесты семьи. В доме по-прежнему жили мои родственники, в том числе и три старшие злоязычные сестры, и они не стеснялись открыто выражать свою точку зрения. Я выдерживал осаду во время ланча. Общее мнение сводилось к тому, что мое отсутствие на уик-энде – это плохо, но желание продолжать работу в фирме Ярдмана выглядит просто скандально. Мама была в истерике и в слезах, Алиса в гневе.

– Обдумай свое поведение, – чуть не хором вещали они.

Я обдумал – и через три часа после возвращения из Милана отправился к Ярдману, а потом в Гатвик.

Мама снова затронула тему моей женитьбы на богатой наследнице. Я не стал сообщать ей, что, по сути дела, помолвлен с бедной итальянской девицей, которая работает в магазинчике сувениров в аэропорту Милана, занимается контрабандой противозачаточных таблеток и не говорит по-английски. Я решил, что сейчас это будет несколько неуместно.

Полет, в общем-то, прошел нормально. Мне помогали Тимми и Конкер, а также пара конюхов, сопровождавших четырех чистокровных лошадей из «Старой Англии». Работа у нас шла споро. Но в Нью-Йорке мы задержались на тридцать шесть часов из-за неполадок в двигателе, и когда мы наконец приземлились в Гатвике и я позвонил Ярдману, он попросил меня подождать в Гатвике новой партии маток, которая должна была прибыть днем.

– Куда на сей раз? – осведомился я.

– Снова в Нью-Йорк, – быстро ответил он. – Можете отпустить Тимми и Конкера. Я сам приеду с бумагами и привезу Билли и еще двоих вам в помощь.

– Мистер Ярдман, – сказал я, – если Билли попытается устроить драку или каким-то образом попробует меня задеть, мои отношения с вашей фирмой заканчиваются по приземлении самолета в Нью-Йорке. Я не стану разгружать лошадей и снимаю с себя всякую ответственность за них.

Ответом мне было короткое удивленное молчание. Ярдман не мог позволить себе расстаться со мной в нынешних неопределенных обстоятельствах.

– Мой мальчик, – наконец отозвался он со вздохом, – я вовсе не хочу, чтобы у вас были осложнения. Я поговорю с Билли. Он порой не очень соображает, что делает. Я напомню ему, что его шуточки нравятся далеко не всем.

– Буду вам очень признателен, – отозвался я не без иронии, услышав, как он трактует поведение Билли.

Что бы там Ярдман ни сказал Билли, это сработало. Билли был угрюм, ни в чем не шел навстречу и при случае давал понять, как он ко мне относится, но впервые я закончил наш совместный полет без единого синяка или царапины.

В самолете я присел рядом с Альфом и стал расспрашивать его о последней командировке Саймона в Милан. Это было непросто, ибо бедняга был глуховат.

– Мистер Серл не сказал, куда он собирается? – кричал я.

– А?

После десяти выстрелов мне удалось пробить брешь, и Альф кивнул:

– Он летел в Милан с нами.

– Понятно, Альф, а куда он потом собирался?

– А?

– Куда потом собирался?

– Не знаю, он не вернулся.

– А он не говорил, куда собирается?

Молчание.

Я снова прокричал вопрос.

– Нет. Мне не говорил. Может, правда, Билли знает. Он с ним о чем-то переговаривался, понимаете?

Я понимал. В первую очередь я понимал, что нет смысла больше расспрашивать Альфа. Билли тоже можно было не беспокоить. Если он что-то и знал про Саймона, то наверняка уже рассказал Ярдману. Если, конечно, Саймон не попросил его держать язык за зубами. Но Саймон, кажется, недолюбливал Билли и вряд ли доверил бы ему свою тайну.

– Куда отправился мистер Серл, когда самолет приземлился?

Я совершенно охрип, когда Альф наконец ответил:

– Он был с Билли и остальными. Я пошел вперед выпить пива. Билли сказал, что они подойдут. Но так и не подошли.

– Никто не подошел?

Кроме Билли и Саймона, в Милан летели еще двое конюхов с конезавода.

Наконец Альф покачал головой:

– Нет, я выпил пиво и вернулся к самолету. Там уже никого не было. И я тогда сел перекусить.

Я оставил расспросы, потому что мои голосовые связки могли вот-вот сорваться.