Буря и натиск

— Шум двигателя, — сказал Сказочник. — Оттуда.

Подпехи пытались рассмотреть место, на которое указывал сержант. В ста шагах на север за группой деревьев с широкими уплощенными кронами находились какие-то строения.

— Джип или мотоциклы, — сказал лейтенант, доставая бинокль. Приставив его к глазам, он пару минут беззвучно шевелил губами. По его здоровенному подбородку ползала красненькая мушка.

Крот напрягал глаза, но ничего не видел и не слышал. На его вопросительный взгляд Хилый ответил гримасой. Он тоже ничего не знал.

— Деревья мешают, но там развалины эльфьей усадьбы, — сказал Сказочник, получив от лейтенанта бинокль. — Наверное, в последнее время была еще и ферма, хотя кто знает… Лучше с той стороны посмотреть.

— Ворох, Хилый, проверьте, что там! Тише воды, ниже травы!

Гоблины стащили со спин ранцы и поползли в обход кустов. Через двадцать шагов остановились, встали на ноги и потрусили, согнувшись, к следующему островку зарослей. Убедились, что до сих пор никем не замечены.

В тот момент до уха Крота донесся какой-то звук.

Шершень тоже это услышал. Эскулап поглядел на Крота. Тот кивнул.

— Голос.

— На наши не похож, — сказал Отвертка. Рядом с ним лежала, уткнув лицо в прохладную траву, Морковка. — Слишком писклявый.

— Ты слышишь? — спросил Ржавый.

— А то! Я, почитайте, в лесу родился. С младых ногтей на охоте. Да меня и брал-то сюда сержант потому, что я не только сапер, а и следопыт.

— Тьфу! — сказал лейтенант. — Чего ж ты молчал, дурень?

— Так не спрашивали.

— Что за наказанье! Ну и чего слышишь?

Отвертка повернул левое ухо в сторону строений, приставил ладонь.

— Моторы заглохли. Три голоса. Разговаривают. Один смеется. Наверное, смешное говорят…

— Наверное, — фыркнул Сказочник. — Речь-то узнаешь?

— Не-а. Не наша речь. Слышь, Морковка, твои там, кажется.

— Отставить, рядовой, — шикнул Ржавый и снова приклеился к биноклю. — Неужто на разведрейд наткнулись? Приятный сюрприз, скажу я. Так, значит… придется поработать. Оставлять в тылу таких гостей опасно.

Минуту назад Ворох и Хилый, перебежками добравшись до деревьев, скользнули в тень и исчезли.

— Пикеты не выставили, — сказал Ржавый. — Значит, никого не ждут.

Потянулись минуты. Пот стекал у Крота по физиономии, шея чесалась, сердце бешено бухало.

Он посмотрел на эльфку, которая по-прежнему лежала неподвижно.

Ворох и Хилый возвращались. Дули что есть сил, словно за ними гнался кавалерийский эскадрон Вриаля Дафинга. Гоблины взяли стволы на изготовку, готовясь прикрыть, но ничего не происходило. Подпехи доскакали до места и шмякнулись на траву.

— Куклы, — сказал Ворох. — Не меньше взвода. Это полуразрушенная ферма, там, похоже, давно никто не живет. Во дворе джип и два мотоцикла с коляской. Трое во дворе. Двое у ворот с восточной стороны. Остальные в доме. Две стены разрушены, сараи тоже, один полностью. С западной стороны все заросло. Никого не ждут, кажется.

— Кто такие, не разглядел?

— Нет. Камуфляж, без шевронов. Но морды изрисованные.

— Разведка, — сказал Сказочник. — Прикроем лавочку?

— Прикроем, — ответил Ржавый. — Молодец, Ворох. Бойцы, готовим гранаты. Слушаем сюда…

* * *

В кустах во весь голос надрывается какая-то пичуга. Ей вторят засевшие в теплой траве кузнечики; кажется, их миллионы. Крот прислушивается. Несильный порыв ветра принимается шелестеть листвой. И вот смолкает.

Зато со стороны фермы доносится смех. Даже эльфы, думает подпех, травят анекдоты. И наверняка о бабах…

Крот скользит, согнувшись, через прохладную тень. Пичужка замолкает, а потом взмывает из кустов, полоща крылышками.

Гоблин мысленно ругается. Спугнул-таки.

Теперь остается лишь стрекот кузнечиков.

Крот останавливается, прячась за стволом дерева. Гвоздемет прижат к груди, снят с предохранителя.

В пяти шагах от подпеха Ворох — присел у кустов, приставил оружие к плечу, направляя ствол в сторону фермы.

Строения под самым носом. Крот видит сквозь кусты гору мусора. Балки, полусгоревшие доски, битый кирпич. Куча заросла сорняками. В горячем воздухе беспрестанно вьются бабочки-капустницы.

Мимо Крота проскальзывает Сказочник, за ним Хилый и сам лейтенант. Замирают за уцелевшим фрагментом каменной ограды. Шершень появляется последним и укрывается возле давно сгнивших останков одноосной тележки, дышла которой вонзаются в синее небо.

Отвертка остался сторожить пленницу. Деревенщина был недоволен, что приходится отсиживаться в тылу. Для подпеха нет ничего хуже, как гласит молва. И не врет. Отвертка, когда Ржавый навесил на него это ответственное задание, выглядел несчастней некуда.

Гробовщик получил отдельный приказ — заблокировать эльфюгам пути отхода. И растворился без следа, Крот не мог даже предположить, где он сейчас.

Гоблины ждут. Наконец Ржавый вместе со Сказочником уходят. Огибают ферму с западной стороны, чтобы очутиться на заднем дворе дома.

Крот выступает из-за дерева, делает несколько шагов в том же направлении, что и лейтенант, но возле удобной прорехи в мусорном отвале сворачивает и на цыпочках проходит под наклонно стоящими балками, что служили когда-то потолочными перекрытиями сарая.