Бурелом

Леонтий еще со вчерашней встречи произвел на Крапивницкого неприятное впечатление. «Медведь, — подумал он с неприязнью. — Пожалуй, попадешь к нему в лапы, не скоро вывернешься», — пронеслось у Алексея в голове, когда он посмотрел на могучую фигуру лесника.

В то утро охотникам удалось убить двух глухарей и капалуху[6]. Подобрав добычу, направились домой.

Солнце уже взошло. Осветило пышные кроны деревьев и светлыми полосками легло на опавшую хвою. Воздух был прозрачен и напоен чуть уловимым запахом распускавшегося сосняка.

Леонтий молчаливо шел крупным шагом впереди Крапивницкого. Показались постройки.

— Теперь мяса на жаркое хватит, — промолвил как бы про себя лесник.

— У тебя выпить перед обедом не найдется? — спросил Алексей.

— Насчет этого — извиняйте. Вина теперь не стало, а гнать самогон не хочу.

— Почему?

— А потому, что хлебушко на это надо. А где взять? Наше дело лесное, а у мужика не купишь. У богатых выгребли, беднота сама зубами чакает.

Прошло две недели с тех пор, как Крапивницкий поселился у лесника. Утром Алексей уходил на охоту И возвращался только к обеду. Вечером небольшая прогулка, ужин и сон. Крапивницкого потянуло к людям. Однажды он забрел далеко от жилья и вышел на незнакомую дорогу. Посмотрел по сторонам и, заметив ехавшего на телеге крестьянина, пошел навстречу. Поравнявшись, поздоровался.

— Откуда, дядя? — спросил он одетого в домотканую сермягу мужика.

— Из Косотурья, — ответил тот неохотно и покосился на ружье Крапивницкого.

— Куда путь держишь?

— В Павловск. А ты что за допросчик? — уже сердито спросил в свою очередь мужик.

— Заблудился, вот и спрашиваю про дорогу.

— Ишь ты, — покачал головой крестьянин. — А где проживаешь?

— На Ольховском кордоне.

— Ты что, сродственник Леонтию?

— Нет, приехал поохотиться.

— Ну садись, подвезу до свертка. А там дойдешь до дому пешком.

Крапивницкий взобрался на облучину телеги.

— Лошадь, я вижу, у тебя неважная. Доедешь ли до города?

— Как-нибудь доплетусь. Придется шагом ехать. На рысях-то мужики отъездили.

— Почему? — Крапивницкий задержал свой взгляд на крестьянине.

— По той причине, что товарищи не только хлеб, но и овес для лошадей забирают.

— Значит, недовольны мужики?

— Кто недоволен, а кто и рад. Известно, народ в деревне разный. — Возница провел рукой по сивой в колечках бороде. — А вопче-то, похоже, отфорсили, — закончил он с усмешкой.

— Как отфорсили?

— А так. Раньше в амбаре было густо, а теперь пусто. Да исшо велят веником подметать.

По тону собеседника Крапивницкий понял, что тот недоволен новой властью, но продолжал с ним разговор осторожно.

— Что-то колеса-то у тебя поскрипывают? — заметил он.

— Скрипят, как и сама мужицкая жизнь, — отозвался спутник. Помолчав, добавил: — Колесам нужен деготь, а мужику — пашня.

— Но ведь по новому закону земля теперь принадлежит народу. Разве ты об этом не знаешь?

— Знать-то знаю, да мне не легче от этого. Вот, к слову сказать, имел я землицы не так уж шибко много, а товарищи из совета взяли ее и отдали другим.

— А тебя что, совсем оставили без земли?

— Нет, пошто, дали десятин пяток.

— А сколько было?

— Подходяшшо. А ты что допытываешься? — спохватился возница. — Кто есть такой?

Крапивницкий помедлил с ответом. «Сказать или не сказать? Похоже, мужик настроен против советской власти. Может быть полезным. А впрочем, черт его знает, что у него на уме». Крапивницкий повернулся к незнакомому крестьянину:

— Значит, у вас обижают справных мужиков?

— По голове не гладят, — усмехнулся возница. — Однако сверток видать, — приглядевшись к лесной дорожке на кордон, заметил он.

Крапивницкий слез с телеги и, поблагодарив, углубился в лес.

«На обратном пути надо заехать к Леонтию; расспросить про охотника, что за человек», — подумал крестьянин и тронул коня вожжами.

Дня через два после встречи с незнакомым мужиком Крапивницкий увидел его на кордоне. Приезжий о чем-то расспрашивал лесника, изредка поглядывая на Алексея, сидевшего на крылечке дома. Затем подошел к нему и, сдернув с кудлатой головы стеженый, с поломанным козырьком картуз, поздоровался:

— Мое вам почтение.

— Здравствуйте.

— Поди, узнали меня?

— Помню.

Оглянувшись воровато на Леонтия, занятого тележными тяжами; спросил вкрадчиво:

— Похоже, без коня здесь живете?

— Да.

— Ежели желаете съездить к нам в Косотурье посмотреть одну лошадку, я за вами пошлю своего парня. Лошадь для вас найду добрую. — Видя, что Крапивницкий медлит с ответом, добавил: — Не сумлевайтесь. Поглянется, деньги подождем.

— Хорошо, посылай, — заявил тот решительно. — Только чтоб Леонтий не знал о моем отъезде в Косотурье. Я выйду от лесника дня через два к вечеру. Буду ждать подводчика на грани седьмого квартала, там, где стоит столбик с отметкой. Понял?

— Все будет в аккурате. — И, поклонившись низко Крапивницкому, вернулся к Леонтию.

— Что это за человек? — после отъезда крестьянина спросил Крапивницкий Леонтия.

Лесник махнул рукой:

— Косотурский богатей Лукьян Сычев.

— Что он так приубожился?