Бумеранг 52-22-52

Трактор громко рыкнул, выпустив черное облачко из трубы и развернувшись, опустил отвал к земле, въехав на участок и стал пробивать дорогу к дому.

Расчистив проход, трактор задним ходом выехал обратно на дорогу, и тракторист, приоткрыв кабину, подмигнул Марусе:

— Дальше надеюсь моя помощь не понадобится?

— Спасибо, справимся, — рассмеялась Маруся, — Вас, как зовут?

— Мишка Белорус. Я тут, рядом в Сосновке живу. Если, дрова привезти или навоз, обращайтесь. Студентам скидка. — И он, махнув рукой, прибавил газу и поехал по дороге, оставляя в воздухе тяжёлый запах солярки.

***

Зайдя на крыльцо, Соломон достал ключи и немного повозился с замерзшим замком, открыл дверь.

— Б-р-р, — зябко передернула плечиками Маруся, входя вслед за Соломоном из прихожей в большую комнату, занимавшую почти весь первый этаж. Дом промерз за зиму и внутри было холодней, чем на улице.

— Сейчас, камин растоплю, быстро прогреется. Обратная электричка, только через полтора часа. — Соломон отдернул шторы с окна и подойдя к камину, отодвинул задвижку тяги. Потом нагнувшись к очагу и, чиркнул зажигалкой, поджог свёрнутою газету, лежащую под пирамидкой из поленьев.

— А мне нравится здесь, — обходя комнату, произнесла Маруся. — Только холодно.

— У деда полно теплых вещей. Возьми что ни будь, набрось на плечи, — Соломон подошел к старинному платяному шкафу и распахнул створки.

— Ого, сколько одежды, — рассматривая содержимое шкафа, удивилась Маруся, — Дед твой похоже пижоном был.

— Нет, он просто не любил выбрасывать старые вещи. Здесь их накопилось еще со времен его студенческой молодости. — Соломон вытащил подбитую овчиной жилетку и протянул Марусе, — На, одень.

Маруся набросила на плечи жилетку и подошла к журнальному столику, на котором стоял большой, катушечный магнитофон. «Маяк 202», — вслух прочитала она на крышке. — А это что за агрегат?»

— Темная ты, Маруська. Чему вас на филологическом учат, — подошел к ней Соломон и взяв провод с вилкой от магнитофона, вставил ее в розетку на стене. — Это крутейший музыкальный центр, второй половины двадцатого века.

Он нагнулся к магнитофону, нажал клавишу включения и повернул ручку прокрутки. Бобины медленно закрутились и из динамиков, раздался чуть хрипловатый голос певцы под звуки гитары:

Но они вытягивают шеи

И встают на кончики носков

Чтобы видеть дальше и вернее

Нужно посмотреть поверх голов

Всё, теперь ты тёмная лошадка

Даже если видел свет вдали

Поза неустойчива и шатка

И открыта шея для петли

И любая подлая ехидна

Сосчитает позвонки на ней

Дальше видно, но недальновидно

Жить с открытой шеей меж людей…

На этих словах, словах песня вдруг прервалась, а бобина продолжала медленно вращаться, шурша оборванным концом магнитофонной ленты. Соломон, нажал кнопку на панели и выключил магнитофон.

— Зачем ты выключил. «Классная песня», — обиженно произнесла Маруся, взяв лежащую на диване старенькую гитару и тренькнув по струнам, произнесла последнюю фразу из песни: «Дальше видно, но недальновидно, жить с открытой шеей меж людей»

— Лента порвалась. Положи гитару на место. Дед не любит, чтобы ее брали другие, — строго посмотрел на нее Соломон и кивнул в сторону чуть приоткрытой двери, из которой в комнату падала полоса света, — Иди лучше на кухню, чайник поставь. А я пока поищу его лекарство.

— Да, пожалуйста, — фыркнула Маруся и положив гитару на диван, вышла из комнаты.

Соломон подошел к серванту и отодвинув стекло, стал рассматривать беспорядочно составленные на двух полках предметы. Здесь стоял хрустальный графинчик с какой-то жидкостью вишневого цвета. Стопкой лежали пожелтевшие научные журнал. Гипсовый бюст какого-то бородатого ученого. Большой будильник с остановившимися стрелками и множество жестяных чайных коробочек, которые дед коллекционеров и которые привозил из-за границы, с разных научных симпозиумов. Соломон стал вытаскивать коробочки, отставляя их в сторону и наконец увидел советского образца водительскую аптечку с выдавленным на крышке крестом и полумесяцем. Он достал ее и отойдя к окну, сел на диван и с трудом открыл молнию замка. Приподнял крышку, стал перебирать лежащие внутри упаковки с лекарствами. Названия их ни о чем ему не говорили и только небольшая трубочка в прозрачной упаковке Аскорбиновая кислота, напомнила ему, как бабушка в детстве давала ему в день по одной таблетки, и он с удовольствием рассасывал ее. Соломон развернул упаковку и вытащив одну шайбочку и положил ее в рот. Вкус у нее оставался тот же самый. Соломон прикрыл глаза, прислонился к спинке дивана и поддавшись детским, дачным воспоминаниям, задремал.

***

Его разбудил настойчивый стук в окно. Он открыл глаза и увидел темный силуэт, стоявший снаружи, на террасе.

— Откройте дверь, — требовательно произнес силуэт, вплотную приблизив лицо к стеклу. — Я знаю, что вы там.

— Что вам надо. — Соломон подошел к окну, разглядывая незнакомца.

— Милиция. — Незнакомец вытащил из внутреннего кармана пальто красную книжицу и развернув ее, приложил к стеклу на уровне головы Соломона.