Бумажный тигр (II. - "Форма")

- Губернаторы Нового Бангора обычно весьма изобретательны в выборе казни, - пояснил Лэйд, - И только Карнифакс, видимо, считает подобные затеи нелепой тратой времени и бессмысленным позерством. Своих подданных он попросту разрывает на части, как дикий зверь. Не дает им времени ни раскаяться, ни ощутить свою страшную участь. Некоторых его жертв находят нашинкованными так мелко, будто их пропустили сквозь сито. От других и вовсе остается только кровавая взвесь в воздухе.

- Хватит вам… - пробормотал Уилл, - Если вы все это рассказываете только чтобы отпугнуть меня от исследования Скрэпси, знайте, что ваш замысел потерпел поражение. Я слышал достаточно ужасных во всех отношениях историй.

- Не отпугнуть, - мягко возразил Лэйд, надеясь, что Уилл, даже не оборачиваясь в его сторону, слышит в интонации голоса вкрадчивую усмешку, - А подвести к очередному своему рассказу о жизнях и нравах Нового Бангора. В этот раз рассказ будет посвящен людям, чинящим насилие. Неудивительный выбор для того района города, где мы находимся, верно? О, это будет восхитительная во всех отношениях история, которая затмит многие прочие. Главным ее персонажем будет Тан Хоуквард, грабитель и убийца, человек, который сумел завоевать себе славу беспринципного ублюдка, а в Скрэпси для этого, смею заверить, надо немало потрудиться. Вообразите себе, этот человек попытался снискать себе милость, и кого – самого Карнифакса!

Рассказывать историю равнодушному слушателю непросто, но хороший рассказчик знает, что если история взаправду хороша, рано или поздно она пробьет барьер скепсиса, предубеждения или скуки. Это знают все рассказчики в мире, а Лэйд полагал себя если и не входящим в первую десятку, то, по крайней мере, не из числа худших. Однако, начав привычно плести нить истории, он вдруг ощутил, что Уилл не просто безразличен – это сопротивление он взялся бы пробить – он попросту его не слушает.

- Уилл!..

- Да, мистер Лайвстоун?

Он был настолько возбужден, что с первого раза не услышал свое имя. А когда услышал и оглянулся, Лэйд ощутил, как где-то в душе почти беззвучно лопнула сухая веточка нехорошего предчувствия, чувства, знакомого всякому лавочнику и говорящего о том, что где-то в досконально просчитанном торговом процессе произошел сбой. Не учтен один знак после запятой, не принят к сведению прошлогодний вексель, не проверено качество подмокшего товара… Он только сейчас понял, что возбуждение, державшее Уилла последнее время, не было болезненным возбуждением, вызванным его историями – это было чувство другого рода – возбуждение ищейки, учуявшей вожделенный след и забывшей про все сущее в этом мире. Похож на английскую гончую, отстраненно подумал Лэйд, пытаясь безотчетно подавить это нехорошее чувство, только что-то я не вижу вокруг оленя или на что там они охотятся…

- А вы… довольно целеустремлены в своей прогулке, - заметил Лэйд, стараясь держаться по-прежнему беспечно и непринужденно – по крайней мере, в той степени, в какой мог позволить себе в Скрэпси, - Не принять ли нам вправо на том углу? Кажется, я вижу паб, который с одной стороны, выглядит так захудало, словно был разграблен древними германскими варварами где-то полторы тысячи лет назад, но который в то же время обещает вознаградить нас за долгую прогулку глотком чего-нибудь освежающего. Как вы смотрите на то, чтоб…

- Нет, - коротко отозвался Уилл, - Извините, но, кажется, я знаю более предпочтительное направление.

Маршрут Уилла был не случаен, просто он слишком поздно это заметил. В то же время было заметно, что несмотря на несдержанность шага, доставлявшую запыхавшемуся Лэйду значительное неудобство, Уилл сам в полной степени не представлял конечной точки назначения, однако, разглядывая местность, видел в ней какие-то особые ориентиры, ведущие его по нужному пути.

Он что-то ищет, запоздало понял Лэйд. Так двигается человек, который точно знает, что ему надо, однако доподлинно не знает дороги, отчего вынужден на каждом шагу сверяться с ориентирами. И Уилл сверялся с ними, пока я, самовлюбленный старый глухарь, усыплял сам себя баснями…

Но что он ищет? Вопрос этот показался Лэйду тревожным, зудящим, как заросшая под кожей картечина.

В Скрэпси отродясь не было ничего, способного хоть в малой степени вызвать туристический интерес. Если у него и были памятники, то лишь памятники человеческой самонадеянности, оформленные совсем не так, как это принято в старой Европе. Гостиница? Паб? Лэйд едва не фыркнул себе под нос. Нелепо было и думать, что Уилла ведет нечто подобное. Лучшие гостиницы Скрэпси представляли собой рассадники клопов и мокриц, а здешние пабы могли предложить посетителю уйму развлечений, но, как правило, весьма бедное меню.

И все же он шел, целеустремленно, хоть и немного подрагивая, как стрелка компаса, безошибочно ощущающая магнитный полюс даже в лабиринте похожих друг на друга бритвенно-острых фьордах.