Бумажный тигр (II. Форма)

— Третьего дня кто-то растерзал двух могильщиков на Иствикском кладбище и, судя по следам, это были шпрингвурмы[147]. Подумать только! Шпрингвурмы, которых не видели на острове уже пятьдесят лет. На глазах у вахтенных существо, похожее одновременно на человека и на тюленя, утащило под воду и сожрало докера. Тоже скверная примета — если это селки[148], значит, рядом охотится целая стая ему подобных… Из Редруфа и Миддлдэка вновь рапортуют о пропавших девушках — и провалиться мне на месте, если это промышляет не наш старый знакомый мистер Роттердрах.

— Новый Бангор часто лихорадит, — небрежно заметил Лэйд, — В сентябре прошлого года все птицы острова насвистывали арию Томино из «Волшебной флейты», но никто, кажется, этого даже не заметил. А уж в декабре…

— Меня не удивить странностями, — согласился полковник Уизерс, не дождавшись, пока Лэйд закончит, — Беда лишь в том, что все странности на протяжении последнего месяца носят отчётливо тревожный характер. Как будто… Как будто все мелкие беды острова, все те крохотные трещинки, что росли в его недрах годами, в единый миг набрали силу, грозя расколоть остров на части. Вы не видите той борьбы, что мои клерки вынуждены вести с ними последние недели. Утомительной, изматывающей, подчас совершенно неравной. И чем дольше кипит эта борьба, тем больше мне кажется, что наши позиции неудачны и даже шатки. Мы определённо проигрываем острову. Медленно, оставляя фут за футом за пределами компетенции Канцелярии. Мне неприятно об этом говорить, но, возможно, не за горами тот час, когда мне придётся признать — моё ведомство может утратить контроль над происходящим.

Лэйд ощутил, как слюна во рту делается вязкой, точно растаявшая на солнце жевательная резинка. Только вкус у неё был не клубничный и не имбирный, а на редкость противный, отдающий прогорклым жиром.

— Вы ведь шутите сейчас, да, полковник?

Полковник Уизерс улыбнулся холодной улыбкой мертвеца.

— В последний раз, когда я пошутил, три года назад, человек, стоявший передо мной, умер от разрыва аорты. Нет, мистер Лайвстоун, боюсь, я предельно серьёзен. Новый Бангор переживает не лучшие времена. Не хотелось бы вас тревожить, но и молчать более нельзя — возможно, остров находится на пороге катаклизма. Быть может, первого в своём роде. И я от всей души надеюсь, что он же не станет и последним.

— Будет вам! — вырвалось у Лэйда, — Вы же читаете Его волю, как открытую книгу!

— Книгу, столь же запутанную, как вечная летопись Ветхого Днями, — хладнокровно парировал полковник Уизерс, вызвав у Лэйда неприятную щекотку между лопаток, — И состоящую зачастую из одних лишь многоточий.

— Так спросите у китобоев! О, мой Бог… Китобои!

— Последние три дня все китобои острова прячутся в каменоломнях под островом. Беспрестанно творят свои загадочные ритуалы и выглядят как сборище перепуганных кардиналов, прочитавших в разделе светской хроники о приближении Страшного Суда. Кажется, они пытаются задобрить Его, но, откровенно говоря, у меня не возникло ощущения, что они сильно преуспели в своём рвении.

Лэйд потряс головой, чтобы разрозненные кусочки мыслей слепились во что-то упорядоченное, но тщетно, с тем же успехом он мог бы попытаться собрать из хлебных крошек, усыпавших его колени, новую булку.

— Хотите сказать, мы в опасности?

Полковник Уизерс не относился к людям, которые усложняют свою мысль многозначительными оборотами, пытаясь смягчить тон или сгладить неприятные впечатления. Иногда Лэйду казалось, что он вовсе не относился к людям.

— Да, — спокойно подтвердил он, — И в серьёзной. С каждым днём Канцелярия фиксирует всё больше тревожных сигналов. Необъяснимых случаев, жутких происшествий, неприятных совпадений. Это похоже на дрожь, улавливаемую сейсмическими датчиками, верный признак приближающегося землетрясения. Кто знает, каким оно будет, первое в мире землетрясение в Новом Бангоре?..

Лэйд выставил перед собой открытую ладонь.

— Стойте! Если ситуация в самом деле так серьёзна, как вы пытаетесь меня уверить, отчего вы сами не занялись этим?

— Отчего вы считаете, что не занялся?

— Всю последнюю неделю вы провели, выгуливая по острову мальчишку, точно праздный гид! Вместо того, чтобы… — Лэйд почувствовал, как язык становится сухим и мягким, как старая губка, которой стирают с доски мел, — Ох, чёрт… Уилл!

— Да. Уилл. Славный парень Уилл из Лондона, — полковник Уизерс мягко потёр затянутые в плотную чёрную ткань ладони и Лэйду показалось, что между ними щёлкнуло несколько белых искр, — Начинающий художник, бездарный поэт, самозабвенный мистик, невольный убийца…

— Вы знали! — воскликнул Лэйд, забывшись, — Знали!

Полковник Уизерс поморщился, точно от этого возгласа у него заныла голова.