Бумажный тигр

Она не знала, как поступить. То ли начать покорно раздеваться, давая понять, что она не отказывает ему в супружеских правах, то ли обвить его шею руками и прижаться к нему всем телом, как ей хотелось, и показать, что она его совсем не боится? Или, наконец, стоять неподвижно и ждать действий от него самого?

Прерывисто вздохнув, она осмелилась прислушаться к зову своего сердца. Пусть думает, что она распутная женщина. Джорджина никогда в жизни не пыталась маскировать от окружающих свое истинное «я», какой же смысл начинать сейчас? Она осторожно обняла его и, поднявшись на цыпочки, потянулась губами к его губам.

Дэниел порывисто обхватил руками ее талию и, приподняв, впился в ее рот крепким поцелуем. Ноги Джорджины перестали касаться пола, но она не обращала на это внимания. Ее захлестнуло непередаваемое ощущение счастья, и она ответила на его поцелуй столь страстно, что Дэниел, потеряв голову, едва не повалил ее на постель.

Джорджина нетерпеливо разрывала на себе крючки корсажа, а Дэниел лихорадочно развязывал на ней юбку. Когда она упала к ее ногам, муж поднял ее на руки и отнес на кровать.

На ней оставался только корсет и нижняя юбка, но Джорджина не испытывала ни малейших признаков стеснения. Лежа на спине, она провела кончиками пальцев по подбородку Дэниела и блаженно улыбнулась. А он, наклонившись, вновь стал покрывать поцелуями ее лицо. Джорджина уже привыкла к его поцелуям и полюбила их.

Чуть отстранившись от нее, Дэниел заглянул ей в глаза. Рука его тем временем расстегивала корсет.

Как ты относишься к детям, Джорджина? — спокойно спросил он.

Слова эти и холодный тон, с которым они были произнесены, как-то не вязались с быстрыми движениями его ловких сильных пальцев, которые она чувствовала грудью. Джорджина вдруг необычайно возбудилась и инстинктивно потянулась руками к пуговицам на его рубашке. До сих пор ей еще ни разу в жизни не приходилось раздевать мужчину.

— Мне всегда хотелось иметь братьев и сестер, — прошептала она и, расстегнув первую пуговицу, проскользнула пальцами под его рубашку и коснулась его теплой кожи.

— А что ты скажешь насчет собственных детей? Тайлер очень удивился, когда узнал, что мы с тобой еще не говорили на эту тему.

Корсет был расстегнут, и Дэниел, приподняв Джорд-жину, помог ей снять его и бросил на пол. Ощущение свободы тела вскружило ей голову еще до того, как рука Дэниела легла на ее левую грудь, прикрытую лишь тонкой ночной рубашкой. Но в следующее мгновение его пальцы отыскали сосок, и теплая волна блаженства накрыла Джорджину с головой.

Она боялась, что утратила на время дар речи, но ей очень хотелось ответить Дэниелу и, собравшись с силами, она прошептала:

— Я рожу тебе ребенка, Дэниел. Мне очень хочется родить тебе ребенка.

— Но мне всегда хотелось иметь несколько детей, — предупредил он, расстегивая на себе штаны.

— В таком случае, может быть, мы уже начнем? — тихо проговорила Джорджина, будучи не в силах скрывать свое нетерпение. Каждое прикосновение к Дэниелу было болезненно приятным, но ей хотелось большего. Она вдруг поймала себя на мысли, что очень хочет зачать ребенка. И именно с этим мужчиной. Обвив шею Дэниела руками, она притянула его к себе, чтобы почувствовать все его тело.

Возможно, именно это и спасло его, потому что в следующее мгновение по улице прокатилось гулкое эхо ружейного выстрела, и окно в их спальне разбилось вдребезги. Во все стороны брызнули осколки стекла.

Вжавшись в постель и замерев лишь на какую-то долю секунды, Дэниел мгновенно скатился на пол, увлекая за собой Джорджину. На улице прогремел еще выстрел, затем еще. Разлетелось второе окно, и на пол посыпался новый град из острых мелких осколков. В стремлении защитить Джорджину Дэниел затащил ее под кровать. Из-за двери донесся яростный, захлебывающийся лай Макса.

— Лежи смирно, не шевелись, — приказал Дэниел. Стянув с постели простыню, он завернулся в нее и стал пробираться к двери.

— Куда ты? — вскричала Джорджина, пытаясь удержать мужа, но это было все равно что пытаться остановить ветер. Он исчез из виду прежде, чем она успела его коснуться.

Джорджина только увидела, как после очередного выстрела в разбитом окне вылетела еще одна стеклянная панель и дождем обрушилась на спину Дэниелу, который, поднявшись на ноги, бегом бросился к двери. Под ногами у него заскрипело битое стекло. Через мгновение раздался новый выстрел и комнату опять накрыли стеклянные брызги. Джорджина вскрикнула, но Дэниел к тому времени уже успел выскочить за дверь.

Она знала, куда он побежал, и сердце ее сдавили тяжелые предчувствия. Вся дрожа, она замерла и стала ждать. Оружие Дэниел держал запертым от мальчишек-разносчиков в сундуке, который стоял около типографского станка. Джорджина знала также, что Дэниел сейчас проклинает себя за то, что упрятал его так далеко, но сама она благодарила за это Бога и молилась, чтобы злодеи исчезли прежде, чем Дэниел вернется и затеет перестрелку.