Бумажный тигр

— О, что за слог! Ковбой заговорил по-латыни! Это тебе идет, — фыркнул Питер и, сунув испачканный носовой платок в карман, повернулся и зашагал прочь.

Только сейчас до Джорджины вдруг дошло, что Дэниел этим разговором окончательно порвал со своей настоящей семьей, не воспользовался последним шансом к примирению, сжег за собой все мосты. И сделал он это ради нее, ради той новой семьи, которую она могла ему предложить.

Джорджина не могла разобраться в собственных чувствах. Что она испытала после слов Дэниела? Страх или радость, а может, тоску?

Глава 29

По обоюдному молчаливому согласию они, придя домой, сразу направились в спальню. С одной стороны, Джорджина обрадовалась, что на этот раз Дэниел предпочел нормальную постель своему продавленному креслу. Но вместе с тем она испугалась и смутилась, когда он вошел вслед за ней и прикрыл дверь. Что-то подсказывало ей, что этой ночью на платонические дружеские отношения не стоит особенно возлагать надежды.

Она вздрогнула, когда Дэниел подошел сзади и начал неторопливо расстегивать крючки на ее платье. Поняв, к чему он клонит, Джорджина испытала слабость в коленках.

«Я не должна забывать о том, что я леди и обязана вести себя соответственно», — билась в голове мысль. Но больше всего на свете ей сейчас хотелось обернуться и броситься мужу на шею.

Не зная, в какую сторону качнуться, Джорджина замерла на месте, будто статуя. Ей хотелось, чтобы Дэниел полюбил ее, но как добиться этого, она не знала. И боялась оттолкнуть его от себя, как неизменно отталкивала всех мужчин, попадавшихся на ее жизненном пути. Джорджина была уверена в том, что не относится к тому типу женщин, которые нравятся мужчинам. До сих пор, однако, это не играло заметной роли в ее жизни и по большому счету не волновало. Но теперь она горько сожалела, что в свое время не обратила на это внимания и не сделала ничего для того, чтобы измениться.

Пекос Мартин никогда не был дамским угодником, — смущенно хмыкнув, пробормотал Дэниел ей на ухо. Он расстегнул последний крючок и отошел на шаг назад. — Видимо, мне пришла самая пора брать пример с какого-нибудь другого книжного героя, если я хочу добиться успеха.

Придерживая корсет руками, Джорджина обернулась. Несмотря на все его старания, челка по-прежнему упрямо лезла Дэниелу на глаза. Ей захотелось протянуть руку и откинуть ее, но в последний момент что-то удержало ее. В комнате горел только ночник, и они стояли, окруженные ночной тенью.

За мной ухаживали раньше, — смущенно проговорила она. — Так что я знаю, что это такое. Правда, не могу сказать, что все складывалось удачно. Когда мне было двенадцать, я подружилась на пикнике с одним мальчиком и даже полезла за ним на дерево целоваться, но упала и сломала руку. А в прошлом году в Лондоне я познакомилась на балу с одним виконтом. Но закончилось все жарким спором. Я плеснула в него шампанским, а он вылил на меня вино. Когда мы очнулись и осмотрелись по сторонам, то увидели, что на нас смотрит весь зал. Люди даже заключали междусобой пари, кто из нас победит. Со мной всегда приключались подобные истории.

Дэниел улыбнулся и принялся вынимать из ее волос заколки.

Неисправимая мисс Ягодка. Мы с тобой два сапога пара. Эви случайно не рассказывала тебе, как я однажды взорвал главную улицу одного города в Техасе?

Взорвал?! — изумленно переспросила Джорджина и рассмеялась.

Он продолжал расплетать ее волосы, а она смотрела на него смеющимися глазами и чувствовала в эту минуту особенную теплоту к нему.

Когда все останется позади, мы с тобой съездим на юг. Я хочу познакомить тебя с моими хорошими друзьями. Уверен, ты им понравишься.

Дэниел бросил заколки на пустой ящик, служивший жене туалетным столиком.

Джорджина насторожилась. Когда все останется позади?.. Что он имел в виду? Когда он закончит свою войну с Маллони? Или когда они расстанутся? Ей не хотелось расставаться с Дэниелом. Набравшись духу, она положила руку ему на грудь и, играя с пуговицей на рубашке, спросила:

— А что я должна сделать, чтобы понравиться тебе?

Джорджина смотрела на свою руку, не смея поднять глаза выше. Только услышала, как после ее слов он прерывисто вздохнул:

Ты мне и так нравишься, Джорджина. И, если честно, это еще мягко сказано.

Дэниел коснулся ее подбородка, и они встретились взглядами. У нее перехватило дух, когда она увидела странный блеск в его глазах. Брови сдвинулись в одну прямую полоску, а губы были плотно сжаты и выражали решимость, с которой ей уже приходилось сталкиваться. Ей показалось, что она наконец-то заглянула в душу этого человека, и маска мягкого интеллигентного журналиста уже не обманет ее.

— Я хочу тебя, Джорджина, — пробормотал он изменившимся голосом и наклонился к ней. Его сухие губы коснулись мочки ее уха. — Я понимаю, что ты меня боишься, но что мне делать? Я больше не могу спать на том чертовом кресле!