– Если я полон дерьма, спроси меня про
Персиваль врезался в Фигга на бешеной скорости, и сначала Кетт не понял, что произошло. Все тело Локи покрывала кровь, он стоял на пороге смерти, но ему каким-то образом удалось обхватить убийцу руками и толкнуть так, что тот упал на спину. Фигг закричал, его лицо исказилось от боли; он попытался помешать Персивалю схватить нож, и они, хрюкая, как свиньи, пустились в неуклюжий балет на залитой светом траве.
– Нет! – крикнул Кетт, подбегая к ним.
Он опоздал. Персиваль отобрал у Фигга нож, едва не уронил его, но сумел вонзить в шею своего противника. Фигг ударил Локи; он еще продолжал борьбу, когда изо рта у него хлынула кровь.
– Нет! – снова закричал Роберт, который был уже совсем рядом.
Однако Персиваль продолжал наносить новые удары, и в конце концов оба рухнули в бассейн с нечистотами. Кетт остановился рядом, потянулся к ним, но в воздухе мелькнула лопасть, а в следующий момент оба ушли на дно.
Роберт опустился на четвереньки. Коснулся лбом травы и почувствовал, как кровь из раны на левом плече стекает ему на грудь и заливает ухо.
Его здорового плеча коснулась рука.
– Сэр, с вами всё в порядке?
Нет, не в порядке. Он истекал кровью, чувствовал себя опустошенным; тело было легким, как пушинка, и Кетт подумал, что хватило бы слабого ветерка, чтобы унести его прочь. Он даже не знал, закрыты у него глаза или он ослеп. В темноте Роберт сумел разглядеть лишь лица своих дочерей, трех девочек, которых ему больше не суждено увидеть…
Он похлопал по карману, пытаясь отыскать свисток. Должно быть, ему помогла Мейси, потому что неожиданно он услышал пронзительный призыв о помощи.
Счастливый свисток Сэвидж.
Вот только сегодня для него он оказался не слишком счастливым.
И для Билли. И для его девочек.
Кетт лежал на земле, чувствуя, как его обнимает Мейси, слышал свист и крики бежавших к ним людей.
«Недостаточно счастливый», – подумал он.
Глава 30
Его разбудил запах чая. Горячего, ароматного, восхитительно крепкого.
Роберт попытался сесть, но сразу опустился обратно на постель. Боль полоснула от плеча к груди, шее и руке. Хоть она и была приглушенная – очевидно, ему вкололи сильные болеутоляющие, – но ощущения все равно были очень неприятными. В голове также пульсировала боль. Но от аромата чая ему стало лучше.
Кетт решил открыть глаза – сначала один, потом второй. В ответ раздались оглушительные крики. Кетт моментально их узнал, и на его губах появилась болезненная улыбка. К тому моменту, когда перед глазами у него прояснилось, Элис и Эви уже вскарабкались на кровать, забрались на Кетта и осыпали градом поцелуев его лицо.
– Стойте! Стойте! – кричал инспектор Портер.
Огромный детектив сражался с Мойрой, однако складывалось впечатление, что победа будет не на его стороне. Малышка исполняла свой коронный номер – поднимала вверх руки, что позволяло ей выскользнуть из объятий любого человека, словно ее тело смазали маслом. Портер едва не уронил девочку, и на его лице появилась легкая паника, когда он в самый последний момент опустил Мойру на пол.
Кетт рассмеялся – и тут же пожалел об этом.
– Полегче, – сипло сказал он двум старшим дочерям, которые продолжали любовную осаду. – Дайте вашему старику немного подышать.
– Папочка, я думала, ты никогда не проснешься, – сообщила Элис с искренним огорчением.
– Сколько времени я был без сознания? – спросил Роберт, осторожно отодвигая девочек здоровой рукой и пытаясь разобраться в тумане воспоминаний.
– Не так уж долго, – ответил Портер. – Еще даже не разносили завтрак. Девочки только что приехали. Ну, минут пять назад… Их привезла жена Клэра.
– Но это были очень страшные пять минут, – сказала Элис, спрятав голову на его правом плече.
– Ладно, этого вполне достаточно, – произнесла вошедшая в палату медсестра и одним ловким движением стащила девочек с кровати. – Ваш отец очень храбрый, но ему требуется отдых. Я не сомневаюсь, что ваш друг отведет вас к торговому автомату внизу.
Глаза Портера округлились.
– Сразу
– Да, и тебе следует поспешить, – добавил Кетт, кивнув в сторону Мойры, которая уже добралась до двери. Элис и Эви поспешили за ней; все трое громко хохотали, моментально забыв об отце.
– О, дерьмо! – пробормотал Портер. – Ой, я хотел сказать, дерьмопалочки… нет,
–