Бумажные девочки

Мейси немного отдохнула. На границе ее поля зрения пульсировал мрак. Она посмотрела вбок, на третью девочку, которая уже находилась здесь, когда Мейси притащили и привязали к стулу. Тогда – несколько дней назад? недель? – девочка сидела с широко раскрытыми глазами и вертела по сторонам головой. Однако сейчас она поникла на своем стуле, с закрытыми глазами, и дышала так часто и неглубоко, что напомнила Мейси попавшуюся в мышеловку мышь, которую она однажды нашла в гараже у дедушки.

Кожа у третьей девочки стала совсем бледной, почти прозрачной, и Мейси понимала, что ей плохо.

Может быть, она тоже так выглядела. Никто не кормил ее с тех пор, как она оказалась здесь; было всего лишь несколько глотков воды. Монстр приходил утром, и от него так отвратительно пахло, что Мейси лишь с огромным трудом смогла немного отпить из чашки, которую он протянул.

Другая девочка не смогла.

Мейси сделала глубокий вдох и снова принялась за работу, выворачивая руки и пытаясь освободиться от проволоки. Та скрипела всякий раз, когда девочка двигалась, – невероятно громко на фоне тишины. Мейси знала, что монстр может в любой момент вбежать в комнату со сверкающим ножом и отрезать ей язык или пальцы, или выколоть глаза. И что потом?.. Конечно, он ее убьет. Разве не так заканчиваются все подобные истории? Она ненавидела новости, потому что в них рассказывали о смертях, убийствах, атаках террористов и еще более ужасных вещах. Ей было всего одиннадцать, но она знала о мире достаточно, чтобы понимать: никто не станет похищать трех девочек, если он не планирует соответствующий конец игры. И раз уж она не сомневалась, что находится здесь не ради выкупа, то единственным исходом была смерть.

Это нечестно. Нечестно. Это…

Мейси почувствовала, как проволока поддается – и наконец падает на пол. Ее суставы так долго оставались почти в полной неподвижности, что сначала она подумала, будто все еще связана. Затем, вскрикнув от боли – впрочем, она тут же заставила себя молчать, хотя боялась, что не вынесет этого ужаса, – переместила руки на колени.

«Не останавливайся, – приказала она себе. – Теперь только не останавливайся».

Казалось, кто-то вшил бритвенные лезвия ей в спину и бедра, однако Мейси сумела наклониться и дотянуться до проволоки, стягивавшей щиколотки. Это оказалось проще – хотя руки были липкими от крови, у нее ушло меньше минуты, чтобы освободиться.

Мейси уже собралась встать, когда услышала шаги.

Нет…

Они приближались снизу и становились громче.