Букелларий

Лагерь болгарской армии теперь в суточном переходе от Константинополя, возле небольшого городка Мелантия, сейчас пустующего, потому что все население разбежалось. Арабы сидят между двумя рвами, боясь высунуть нос, потому что с обеих сторон прилетает сразу. Болгарские отряды постоянно рыскают вдоль внешнего рва, обстреливая из луков слишком любопытных врагов. На городских стенах дежурят лучники, которые то же самое проделывают с теми, кто пытается приблизиться к ним. Продовольствие арабам привозят на галерах, которые приближаются строго с запада, чтобы не попасть под огонь римских дромонов. Понятия не имею, почему наши враги до сих пор не сняли осаду, хотя уже середина календарного лета, а до холодов взять штурмом столицу империи уж точно не смогут, как и пережить в своем лагере еще одну зиму. Может быть, боятся покидать какие-никакие укрепления, а может, им пообещали, что вот-вот прибудет огромное подкрепление, совместно с которым они все-таки одолеют неприступную крепость и захватят богатейшие трофеи — несметные богатства, собранные со всей ойкумены.

Чтобы болгары не грабили подданных императора или, оголодав, не ушли домой, нам постоянно подвозят продовольствие из северных и западных регионов. Вместе с обозами в нашем лагере появляются послы от Льва Третьего. Один из них по имени Петр Лардис и вовсе постоянно живет в небольшом шатре, поставленном рядом с ханским. Посол горбонос и черноволос, но кожа на лице белая с ярким румянцем, какая бывает у рыжих германцев. Его идеальные греческий и латынь выдают выпускника константинопольской Аудитории. Говорят, что происходит из очень знатной семьи, временно обедневшей, поэтому, наверное, и послан выполнять задание, рискованное и тяжкое для изнеженного человека. Ни булгарским языком, ни славянским не владеет и не собирается учить, даже простые обиходные фразы не освоил, хотя гостит уже почти два месяца. На этой почве мы с ним и познакомились: я помог договориться с одним из командиров-славян, который предложил послу большой, необработанный кусок янтаря, добытый, как догадываюсь, где-то на берегу Днепра или на территории будущей Волыни.

— Ты франк? — поинтересовался Петр Лардис.

— Гот, — ответил я и добавил шутливо: — Сбежал сюда от сарацин, а они и здесь объявились!

— Откуда так хорошо знаешь наш язык? — задал он следующий вопрос.

— Мои учителя закончили то же учебное заведение, что и ты, — сообщил я.

— Да, куда только жизнь не заносит выпускников Аудитории! — со смесью хвастовства и язвительности молвил он, после чего полюбопытствовал: — Ты служишь в армии хана?

— Скажем так, я присоединился к ней на время осады Константинополя, чтобы не сидеть без дела и не тратить деньги. Как только арабы уберутся к чертовой матери, попробую поступить в вашу армию клибанарием или хотя бы катафрактом. Если возьмут, конечно, — поведал я легенду.

— Я мог бы порекомендовать тебя в благодарность за твои услуги, если таковые будут, — закинул посол.

— Буду рад помочь тебе, — сразу согласился я.

После этого разговора прошло с неделю, и Петр Лардис напомнил о нем, как бы случайно встретившись со мной, когда я возвращался с охоты. К тому времени появились слухи, что арабы, так сказать, пакуют вещички, собираясь на выход. Посол ехал на сером в «яблоках» мерине в сопровождении трех вооруженных слуг. Приятно удивившись встрече со мной, предложил поговорить наедине. Я приказал Бамберу, который вез на крупе своего коня подстреленную косулю, присоединиться к слугам, после чего поехал справа от римлянина. Мне почему-то удобнее, когда собеседник слева. Может быть, из-за того, что во время боя в левой руке у меня щит.

— Ты, наверное, не знаешь, что у нас запрещено охотиться без разрешения чиновника, заведующего охотничьими угодьями? — начал разговор Петр Лардис.

— Надо же, у нас охоться, где хочешь! — изобразив удивление, воскликнул я.

Включить дурака — это будет любимое занятие россиян. Некоторые настолько увлекались, что забывали выключить и дальше жили счастливо.

— Спишем на войну! — улыбнувшись, пообещал он милостиво, после чего задал вопрос: — Я заметил, что у тебя есть все данные, чтобы быть командиром. Ты хотел бы командовать турмой катафрактов?

— Конечно, хочу! — продолжил я косить под дурака.

— Но сначала ты должен доказать преданность императору, выполнить сложное задание, — сказал посол.

— Какое именно? — спросил я.

— Надо убить одного человека, — ответил он.

— Кого именно? — задал я уточняющий вопрос.

— Это очень важная персона, всегда в окружении охраны, но я слышал, что ты очень хорошо стреляешь из лука, — произнес он.

— Этот человек сейчас здесь, в лагере? — поняв, что отвечать напрямую он пока боится, задал я наводящий вопрос.

— Да, — подтвердил Петр Лардис.

Так понимаю, римляне не хотят платить по счету, поэтому решили избавиться от хана Тервеля. Нет человека — нет долга.

— Должность турмарха — это мало за такое опасное дело. Добавь еще пять тысяч солидов, — потребовал я.

— Пять тысяч — это много, — выдохнув облегченно, возразил он. — Сойдемся на трех тысячах. Получишь их после выполнения задания.