Буйный и Колючая холка

Буйный резвился, как жеребенок. Как он вырос, какие длинные у него стали ноги, какие мощные плечи и мускулистая шея! Он был крупнее всех свиней на скотном дворе и выделялся роскошной золотисто-рыжей щетиной и длинной, как у гиены, холкой. Когда Буйный, живой и проворный, шел пружинистой походкой по скотному двору, племенные свиньи — едва передвигающиеся туши — сторонились, пропуская его вперед. Переполненный радостью жизни, Буйный подкидывал рылом тяжелое корыто в воздух и прыгал, поджимая передние ноги, как жеребец. Услышав свист вдалеке, Буйный разворачивался и мчался на зов, как мустанг. То был свист Лизетты. Они особенно сдружились в эту зиму. Легко одолев низкую ограду, Буйный мчался к двери дома, где его поджидала Лизетта с лакомствами. Она чесала ему спину, ваксила копытца с готовностью подставленных передних ног или чистила их.

- Этот Буйный, как ты его называешь, Лизетта, скорее смахивает на пса, чем на кабана, — говорил фермер Прунти, наблюдая, как здоровенный кабан бежит по пятам за дочерью или резвится возле нее, как щенок, — щенок весом в сто пятьдесят фунтов, которые он набрал ко второму году своей жизни. В Буйном пробуждались инстинкты предков, давно утерянные в тюрьмах-загонах.

XII. Серовласка ищет счастье

От Дэн-Ривер Бридж в Мэйо ведет длинная пыльная дорога. Весь этот долгий путь пробежала Серовласка, молодая, пышущая здоровьем дикая свинья. Она едва достигла поры зрелости; сложением и длинными ногами Серовласка напоминала важенку. Ее атласная серая шкура, лоснившаяся на солнце, сейчас вобрала в себя красноватую пыль старой виргинской дороги.

Серовласка спускалась по горному кряжу, поводя по сторонам чувствительным носом, чутко настораживая уши при каждом звуке. Порой она брала след, как охотящаяся лиса, или тщательно изучала запахи у придорожных столбов, стоявших вдоль ее пути или на перекрестках.

Прошел час, за ним — другой, но наша путешественница с упорством и неутомимостью, свойственными ее племени, продолжала свой поиск, чутко откликаясь на все, что указывали уши, нос, глаза. Миля за милей оставались позади, но, и достигнув долины Мэйо, Серовласка по-прежнему стремилась вперед. Вдруг на пути ей попался столб, о который было очень удобно почесаться. Начесавшись вволю, Серовласка побежала дальше. «Что за прихоть?» — спросите вы. Как часто по нашим собственным поступкам можно судить о поступках животных! В жизни каждого человека наступает время, когда его переполняет желание отправиться на поиски счастья в большой мир. И тогда мудрецы говорят:

— Пусть идет!

Подобное желание овладевает и дикими животными, и тогда умнейшие из них уходят с насиженных мест. Вот и Серовласка отправилась на поиски счастья.

Она часто останавливалась на перекрестках дорог, тщательно изучала все запахи, приносимые ветром, и снова отправлялась в путь. Вечером она уже была в лесах за нижним мостом через реку Когар.

XIII. Чесальный столб

Из всех чесальных столбов на ферме Прунти самым лучшим был, несомненно, ствол засохшего кедра, стоявший в самом дальнем конце пастбища у болотистой низины. На шершавом стволе не поддающегося гниению дерева еще сохранилось множество сучков — былых ветвей. Они торчали, словно зубья гребня, на нижней, самой удобной для чесания части ствола. Засохший кедр был хорошо знаком каждой Свинье на пастбище. Ни одна из них не проходила мимо «гребня».

В тот день свиньи Прунти слонялись возле пограничного столба. Грузная старая хрюшка отпихнула соседку, чтоб почесать себе спину. Но тут появился Буйный. Сила и мощные клыки уже давно завоевали ему право первенства. Стоит ли говорить о том, что пропел ему засохший кедр — пропел на языке, который ни мне, ни вам не понять?

Буйный горел от возбуждения. Не дожидаясь, пока огромная неповоротливая туша отойдет в сторону, он сбил ее с ног мощным боковым ударом, и толстуха покатилась с пригорка.

Буйный принялся тщательно обнюхивать столб, и его золотисто-рыжая холка поднялась дыбом. Он потерся о столб боком, повернулся, потерся другим боком и побежал было по следу, но снова вернулся и стал тереться о столб с еще большей страстью. Потом, ошалев, как олень в месяц сумасшедшей луны, Буйный отогнал всех свиней прочь от столба и побежал в лес.

Учуяв невидимый след, он припустил еще быстрее. Попетляв немного и удостоверившись, что он на правильном пути, Буйный мигом пролетел через топкую лесную чащу и выскочил на солнечную полянку. Она выбежала из леса чуть раньше — легконогая, в серой шубке, существо одной с ним крови. Нос тут лее сообщил Буйному, что именно она оставила послания на столбе. Серовласка убегала, Буйный мчался следом. На открытом месте расстояние между ними сокращалось все быстрее, и наметанный глаз усомнился бы, что Серовласка бежит изо всех сил. Кто знает? Ясно одно — уже у опушки леса Буйный догнал незнакомку. Обернувшись, она издала несколько пыхтящих звуков, в них был и страх, и мольба о пощаде. Они стояли на пригорке и глядели друг на друга — мощный Буйный и маленькая легкая Серовласка.