Будни прокурора

Большинство работников милиции внимательно отнеслось к замечаниям прокуроров. Лишь Орешкин просто уклонялся от разговоров. Поняв это, Лавров перестал беспокоить начальника милиции. А тот, выждав несколько дней, явился в горком к Дымову и заявил:

— Прокурор Лавров мешает милиции нормально работать, бороться с преступностью. У нас накопилось много фактов! Я не могу молчать! Мы задерживаем преступников, а прокурор их освобождает. Мы заканчиваем следствие по делам и посылаем к прокурору, чтобы затем судить преступников, а Лавров эти дела либо прекращает, либо возвращает обратно в милицию, создавая тем самым волокиту. От этого теряется эффективность борьбы с преступностью. Я написал письмо. Прошу ознакомиться и принять меры. Если горком не вмешается, мы не сумеем нормально работать…

Выслушав Орешкина, Дымов взял письмо, прочитал его и произнес:

— А почему вы раньше ничего нам не сообщали? Надо было о первых двух-трех фактах проинформировать горком, и мы бы сразу приняли меры…

— Я думал, что Лавров поймет. Но из моих замечаний он не делает для себя никаких выводов. Поэтому-то я и решил обратиться к вам.

— Хорошо, — сказал Дымов. — Будем ставить вопрос на бюро.

Из кабинета секретаря горкома Орешкин вышел довольным. «Молод еще, чтобы меня провести! За меня не такие брались — и то не получалось!» — думал начальник милиции.

А Дымов, оставшись один, вновь прочитал письмо Орешкина и пошел к первому секретарю.

— У меня только что был Орешкин, — сказал Дымов, входя в кабинет первого секретаря. — Оказывается, наш прокурор плохо разбирается в делах. Орешкин сообщил такие факты, на которые мы не можем не реагировать. Мы допустили оплошность, что ни разу не проверили работу прокурора, а тот черт знает что творит! У Орешкина с прокурором ненормальные отношения, это тоже мешает их работе. Нам, пожалуй, надо их обоих заслушать на бюро, обоим всыпать и заставить работать, а не спорить.

— Подождите, Яков Петрович! — заговорил Давыдов.. — Прежде чем «всыпать», как вы выразились, мы должны во всем разобраться. Разрешите ознакомиться с письмом?

Прочитав письмо Орешкина, Семен Сергеевич сказал:

— Это только сигнал. Покажите это письмо товарищу Лаврову. Пусть он обязательно даст объяснение. Тогда-то мы и решим, что делать дальше.

— Мы Орешкина больше знаем! Он у нас работает давно, — начал было Дымов.

Но Давыдов перебил его:

— Согласен, Орешкина мы знаем больше. И должен признаться, что я вовсе не в восторге от его работы. Что же касается его письма, то и здесь есть над чем задуматься. Как оно появилось? Почему? Понятно, что работники милиции, пренебрегающие законностью, вряд ли будут довольны деятельностью прокурора, указывающего им на это. Теперь остается понять, чего не поделил Орешкин с Лавровым. А чтобы понять это, надо выслушать обе стороны и как следует разобраться в конфликте, прежде чем делать выводы.

— Да, но ведь Орешкин в письме сообщает конкретные факты! — стоял на своем Дымов. — Против этих фактов прокурор вряд ли сумеет возразить!

— А вдруг сумеет? — сказал Давыдов. — И потом: ведь оценка того или иного факта начальником милиции может не совпасть с оценкой прокурора? На то прокурор и является представителем центральной власти, чтобы быть свободным от местных влияний, если они наносят ущерб делу укрепления законности.

Дымов взял письмо и, сказав, что обязательно пригласит к себе Лаврова, вышел из кабинета.

Юрий Никифорович внимательно просмотрел записи, которые делал при проверке милиции, взял у Рябинина дополнительные материалы, и оба они направились к Орешкину.

— Мы со Степаном Николаевичем проверили работу в вашем горотделе, — с места в карьер взял Лавров. — Надо сказать, что картина выявилась печальная. Очень много серьезных ошибок. Взять хоть дело об убийстве новорожденного ребенка. Вместо того чтобы по получении сведений об этом поднять на ноги оперативный состав и немедленно связаться со следователем прокуратуры, вы отдали все материалы участковому уполномоченному, который продержал их у себя 16 дней, а затем вынес постановление о прекращении дела за неустановлением виновных. Разве это серьезно, товарищ Орешкин? Или дело о краже вещей из квартиры Кашеваровой. Преступники взломали замки, забрали у женщины все ценные вещи. Она их трудом наживала. И вместо того чтобы изобличить преступников, вы пишете постановление о прекращении дела и обвиняете потерпевшую Кашеварову в том, что она часто отлучалась из дома, оставляя квартиру без присмотра. Кроме того, вы не выполняете предложений прокурора. Мы за последнее время не раз проверяли камеру предварительного заключения и каждый раз сталкивались с фактами незаконного задержания граждан. Только в последние шесть месяцев было пять таких случаев. И сейчас мы обнаружили двух задержанных, не совершивших никакого преступления. Конечно, мы их освободили, но дело, товарищ Орешкин, не только в них. Вы вообще не считаетесь с требованиями прокурора, нарушаете законность, ущемляете права граждан, а это уже посерьезнее.