Будь со мной

И в эту секунду как-то само собой получилось, что я обняла ее и прижала к себе, ее голова оказалась у меня на плече, а моя рука — у нее на шее, сзади, под тем местом, откуда начинают расти волосы. Собственный поступок потряс меня. Мне она показалась очень хрупкой. Наверное, такое же ощущение возникает у мужчин, которые ее обнимают, подумала я. Так мы простояли несколько долгих секунд.

Я прислушивалась к входной двери, ощущая на плече ее теплое дыхание. Из-под наслоений сигаретного запаха (паб? какая-нибудь вечеринка вчера вечером?) проступил ее собственный приятный запах. Нужно было что-то сказать.

— Он сейчас поднимется, — тихо произнесла я.

Мы услышали, как открылась дверь в квартиру. Посмотрели друг на друга. Наши лица находились в такой близости, что сделалось страшно. Ричард чем-то погромыхал внизу.

— Лелия! — раздался его крик. Я уже открыла рот, чтобы ответить, но она убрала голову с моего плеча, поэтому я промолчала.

Она подняла руку и легонько провела кончиками пальцев по моей щеке. Сейчас она меня поцелует, подумала я и даже представила себе, как это произойдет. В ужасе застыла.

Не поцеловала.

На щеке еще чувствовалось прикосновение ее пальцев. Я услышала, как открылась и захлопнулась дверь в туалет.

— До свидания, — торопливо бросила она.

— Но… — растерянно произнесла я. — Нет.

Она озадаченно посмотрела на меня своими темными глазами. Потом улыбнулась.

— В следующий раз, — пообещала она, — будет больше времени.

Она сбежала по лестнице. Я на ватных ногах последовала за ней, зацепив по дороге картину на стене. Пока спускалась вода в туалете, она открыла входную дверь и выскользнула на лестничную площадку.

Я бросилась в большую комнату, закинула в еще горячую духовку чабатту и, дрожа, кинулась на диван, зарылась в кучу подушек, схватила ручку и какие-то бумаги. Когда в дверях появился Ричард, я сделала вид, что оторвалась от работы и улыбнулась.

Позже, в июне, у меня возникло сильное, но неразумное желание пригласить ее на свадьбу. Я несколько недель пыталась придумать какой-нибудь повод позвать ее, но все, что приходило в голову, казалось надуманным. Только кровь заставила меня решиться.

Она пришла поздно, когда уже начало смеркаться, старалась держаться в стороне от всех. На ней было сиреневое платье с воланом, не такое строгое, как она обычно носила, но все же довольно скромное. Встретившись с ней на тенистой, посыпанной гравием тропинке между деревьями, я бросилась ей на шею. В полутьме рот у нее выделялся сильнее обычного, четко прорисованные брови на фоне бледного лица казались черными.

— Поздравляю, — тихо произнесла она.

— О, спасибо, — смутилась я, хоть и была тронута. Вдруг я заметила, что держу руки сложенными перед собой. — Большое спасибо. Это так… мило. Нет, не мило… Что-то я… Глупо как-то все звучит. Я правильно сделала?

— Я не знаю, — отозвалась она.

Повисла тишина. «Зачем я это сделала?» — подумала я, глядя на нее.

Она так же внимательно рассматривала меня.

— У меня кровь шла, — прошептала я.

— О Лелия! — она обняла меня одной рукой. Прижала к себе (я знала, что она так сделает), убрала у меня со щеки волосы, поцеловала ухо. — Давай сядем. — Она повела меня под руку к скамейке на краю тропинки, туда, где сгущались тени лимонных деревьев. — Ты что-нибудь делала? Нужно обязательно позвонить в больницу.

— Да, — кивнула я.

— И до сих пор идет?

— По-моему, нет. Я все время проверяю.

— А в… в прошлый раз тоже так было?

— Да, но тогда это было намного раньше. Было… больнее, что ли.

— А сейчас боли нет?

Я покачала головой.

— Я не хочу в больницу. Я хочу быть здесь с… — посмотрела на нее, — друзьями. С Ричардом. С тобой.

Она притянула меня к себе, так что моя щека оказалась у нее на плече. Пригладила волосы на затылке.

— Милая моя, дорогая Лелия, — ее голос звучал так близко, теплой волной вливался прямо в ухо. — С тобой все будет хорошо. Хуже ведь не становится. Я буду рядом.

— Боже, я знала, что ты поступишь именно так.

— Если возникнут осложнения, поедем в больницу вместе.

— Спасибо, — сказала я и задышала спокойнее. Расправила плечи и села рядом с ней. Мы смотрели поверх лимонов на оранжевое небо, и, расставаясь с ней, я поцеловала ее ладонь. Я пошла к остальным гостям, а она медленно растаяла лиловым пятном в тени деревьев.