Будь честным всегда

— Границы между отдельными эпохами не так просто различить, как полагают люди несведущие. Вот, к примеру, в Дебрецене и по сей день венгры применяют некоторые инструменты каменного и костяного века. Хортобадьские пастухи и батраки развязывают узлы ничем иным, как берцовой овечьей костью, с одного конца заостренной и с отверстием, просверленным на другом конце; и в каждом крестьянском доме под зеркалом висит просверленная с одной стороны косточка из гусиного крыла, служащая для продевания шнура в порты…

Тут внезапно раздался смех. Впрочем, большинство мальчиков едва слушали учителя: все перешептывались, смеялись, занимались своими делами: кто играл в пуговицы, кто точил карандаши, некоторые готовили письменные задания, решали арифметические примеры.

— Об этом я упомянул для того, чтобы показать, какая требуется осторожность для установления возраста предметов, обнаруженных при археологических раскопках. На Малайских островах есть несколько племен, и по сей день пользующихся костяными и каменными орудиями, хотя страны с высокоразвитой промышленностью, заинтересованные в рынках сбыта, по низкой цене продают повсюду свою прекрасную продукцию. На что известная вещь бритва, а я сам видел в Египте (перешептывание, оживление в классе), как тамошние цирюльники в банях соскребают волосы с тела, натертого доломитовой грязью (приглушенный смех), не стальной бритвой, а ножом из обсидиана, камня, который в изобилии можно найти и в Венгрии, только называется он у нас иначе. Значительное его месторождение находится, например, поблизости от Дебрецена, в Ковашской долине, — многие ошибочно именуют ее Ковачской. В южной ее части, возле Диосегской дороги, на песчаных холмах, которые в пятидесятые годы отвели под хутора и тогда еще окрестили Проклятыми землями…

— А у нас там делянка, — объявил во всеуслышание один из мальчиков, коренной дебреценец.

— Там, в одном месте…

Но тут встал дежурный:

— Господин учитель…

— Что? Что такое? — испуганно спросил старик, опять приставляя к уху растопыренные пальцы.

— Господин учитель, Лайош Оноди говорит, что и у них есть надел в Проклятых землях.

Старик раздраженно махнул рукой, чтобы дежурный сел, и продолжал:

— В том месте, где при проведении проселочной дороги разрыли песчаный холм, его крутой склон постепенно вылизал ветер…

И тут уже раздался дурацкий хохот, ржание, визг, заглушившие голос преподавателя.

— Кто вылизал? Что вылизал? — с издевкой спрашивали со всех сторон.

— Да, в чем же дело? — недоумевал учитель, снова неловко приставляя ладонь к уху, но никто ему не отвечал, все безудержно смеялись.

Тогда старик, так и не поняв, в чем дело, заговорил о другом:

— Да, очень забавно происхождение названия — Проклятые земли. Земли эти при бургомистре Чорбе отрезали от общественных пастбищ и продавали небольшими наделами. Бедняки проклинали богачей, скупавших участки, и с тех пор земли там стали называться Проклятыми.

Мальчиков это ничуть не интересовало, а старый учитель беседовал с ними, как с разумными, равными ему людьми.

Опять встал дежурный и, перекрывая общий шум, сказал:

— Господин учитель, простите, пожалуйста, мы не поняли, кто вылизал…

Придя в неистовый гнев, старик уставился на него широко раскрытыми глазами. Вскочил со стула и закричал пронзительно, как птица:

— Ты наглец, милый мальчю-юган, просто наглец! Тебе не место среди порядочных людей! Иди сюда и встань рядом со мной!

Все гимназисты неистово ржали, положив головы на парты, только Орци сидел с серьезной физиономией, неодобрительно покачивая головой.

Старик растерялся, словно поняв трагичность своего положения. Помолчал немного, собравшись с мыслями, повернулся к Миши и стал ему рассказывать, как ветер развеял песок и обнаружились предметы каменного века.

— А это наглядно доказывает, что еще в каменном веке в окрестностях Дебрецена обитали люди.

Миши был счастлив, что учитель теперь уже обращается только к нему. Глубоко тронутый, он не пропускал ни одного его слова и чувствовал, что получил сегодня прочные знания. Душа его преисполнилась благодарностью к этому маленькому старичку.

— Извините, пожалуйста, господин учитель, можно задать вопрос? — поднялся с места Орци.

— Ну что? — пробормотал учитель.

Приставив руку к уху и поджав губы, он пытался расслышать вопрос; его длинный нос, тонкий, как лезвие бритвы, казалось, просвечивает на фоне освещенного солнцем окна.

— За сколько лет до рождества Христова жили здесь, в Дебрецене, люди каменного века?

— A-а! За сколько лет до рождества Христова! В эпоху неолита. Я, к сожалению, не располагаю сведениями о том, что у нас на родине были обнаружены предметы, относящиеся к палеолиту. Неолит — это уже эпоха шлифованного камня, шлифованных каменных орудий.

— Да. Но, простите, пожалуйста, господин учитель, неолит все же был до рождества Христова?

— Тогда и Христа еще не было в помине! — Учитель развел руками.