Будь честным всегда

Вызванному ученику следовало, не дожидаясь приглашения, выйти к доске, на которой висела карта Франции, и рассказать заданный урок. На Миши с двух сторон испуганно и удивленно поглядывали Гимеши и Орци. Гимеши вышел из-за парты, чтобы пропустить его. Тогда Миши, спотыкаясь, неверным шагом поплелся к доске и встал перед картой.

— Ну, милый мальчю-юган, что же задано на сегодня?

Миши молчал. На мгновение он зажмурился, и сразу у него закружилась голова. Боясь упасть, он широко раскрыл глаза. Потом робко повернулся к карте, и перед ним из тумана выплыла Франция, напоминавшая пестрый платок. Его кружевные уголки опускались в море, и коричневое пятно гор растекалось направо к южным морям.

— Так вот, Франция… — заговорил учитель. — Что это за страна? Ландшафт ее разнообразен: на востоке горы, на западе равнины, не правда ли? На юге… А что на юге? Как называется этот большой горный массив на юге?

Гимназисты внимательно слушали. Никто не понимал, почему Миши молчит, точно немой.

Он молчал, теперь уже сам не зная почему. Ему постепенно припомнился прошлый урок, который он слушал не очень внимательно, но все-таки нашел на карте Пиренеи, вспомнил перевал Ронсе… «Ронсевальский, Ронсевальский», — повторил он про себя.

— Эти высокие горы отделяют Францию от Испании. Где же можно их перейти? По какому перевалу? Рон… Рон… Ронсевальскому перевалу…

«Ронсевальскому, Ронсевальскому», — твердил про себя Миши.

Маленький старичок, розовощекий и седой как лунь, такой сухонький, словно жизнь высушила его в своей раскаленной печи, ни с того ни с сего, как обычно, вспылил:

— Эх, милый мальчю-юган, да ты же наглец…

Но тут он спохватился, что стоящий перед ним маленький наглец все же сидит за первой партой, а старый учитель, бывший гувернер графских отпрысков, привык уважать всякие авторитеты. Сожалея, что сгоряча сказал лишнее, и желая исправить положение, он поднялся со стула и, подойдя к карте, принялся слово в слово повторять то, что объяснял на предыдущем уроке. Это заняло добрых четверть часа. Миши твердил про себя те названия, которые собирался упомянуть учитель: горный хребет Юра, Кот-д'Ор и плато Лангр… Арденны, Севенны… Все это всплывало в его памяти, но он упрямо сжимал губы и не мог выговорить ни слова.

— Вот здесь Орийак, — продолжал учитель, — где не так давно, в 1852 году, дорожный рабочий открыл очень интересное древнее захоронение, относящееся еще к доисторической эпохе. Вместе со скелетом человека были найдены кости вымерших древних животных: пещерного медведя, гиены, льва, мамонты, носорога; следовательно, человек уже жил в ту эпоху, когда существовали эти животные…

Миши с изумлением смотрел на старого учителя, который уже рассказывал о неандертальском человеке на прошлом уроке, но тогда мальчик не воспринял это открытие как факт недавнего прошлого, а теперь учитель сказал «не так давно, в 1852 году», точно это произошло прошлой зимой, и сказал ему, Миши, родившемуся почти тридцать лет спустя. Потом та древняя эпоха как бы вплотную приблизилась к нему, и вдруг перед ним всплыла какая-то туманная картина: первобытный человек хочет спрятаться в пещере, а там уже сидят медведь, лев, мамонт… Но как мамонт поместился в пещере?

Широко раскрытые глаза, живая мысль и напряженное внимание на лице мальчика вдохновили учителя, который, наклонившись к нему, стал объяснять:

— Это происходило, конечно, в доисторическую эпоху, ведь истории незнаком такой уклад жизни. Достоянием истории стало то, что происходило недавно, скажем позавчера. Египетские пирамиды построены всего лишь четыре-пять тысяч лет назад, а череп, найденный… ну вот там, возле Дюссельдорфа, ну вот… сколько раз уж упоминалось это название…

Пока старик мучительно напрягал память, у Миши вырвалось:

— Неандерская долина…