Будь честным всегда

Миши слабо улыбнулся. Ему хотелось прижаться к Гимеши, положить голову к нему на колени и, забыв обо всем на свете, заснуть, заснуть так, чтобы уже никогда не просыпаться.

До звонка время было заполнено разбором контрольных работ, но Миши услышал преподавателя, только когда тот сказал:

— Признаю, контрольная действительно была трудной, и на «отлично» никто, кроме Михая Нилаша, ее не выполнил… Но я и представить себе не мог, что вы напишете столько всякой ерунды… Ваш класс опять отличился. Четырнадцать неудовлетворительных работ. Абсурд!

Но ни радости, ни гордости Миши не почувствовал, вместо этого он стыдливо опустил голову. Он понял, что похвала преподавателя не дает ему преимуществ перед одноклассниками: все смотрели на него с завистью. Миши весь сжался: уж лучше бы и ему получить четверку с минусом и не отличаться от других, чтобы имя его не произносилось отдельно и никто бы не обращал на него внимания, чтобы он мог оставаться незаметным и заниматься своими делами — писать, играть, рисовать, и пусть никто о нем никогда не вспоминает. Ведь он ни у кого ничего не просит, ничего не желает, а его никак не оставят в покое; вот и теперь все думают, что он для того только написал контрольную на «отлично», чтобы поддразнить остальных, а он ведь и не заметил, как это получилось, и не знал, что напишет лучше других.

Прозвенел звонок, а преподаватель еще не закончил разбор контрольных, и ему пришлось прервать объяснения. Прежде чем выйти из класса, он обратился к Орци:

— К следующему уроку переведи, что я тебе продиктую.

Орци взял карандаш и, наклонившись над партой, приготовился писать, смело глядя на преподавателя. Это был искренний и чистый взгляд белокурого веселого мальчика.

— «Закон»… Нет. «Границы закона… нельзя преступать… никому». Переведешь это к следующему уроку. Безукоризненно. Но это еще не все: на эту тему сделаешь письменную работу.

С этими словами преподаватель снял с вешалки свою красивую мягкую шляпу и вышел, веселый и благоухающий.

Класс шумно обсуждал контрольную работу, завязались жаркие споры. Все подошли посмотреть работу Нилаша и удивились, что он не сделал ни единой ошибки, пропустил только одну запятую и получил пятерку. Остальные отличники, и даже Шанта, получили четверки с минусом.

Но Миши весь день был расстроен и ходил как в тумане.

Больше всего ему хотелось разорвать и выбросить письмо, которое было в его внутреннем кармане и жгло как огонь. Но тогда он снова обманет доверие — ведь Янош верил в него. И все-таки Миши чувствовал, что здесь что-то не так… Ему казалось, что правильнее было бы письмо выбросить, уничтожить или вернуть обратно, но поступить так он уже не мог, будто его толкнули на этот путь и он вынужден пройти его до конца.

Во время занятий с Шаникой в среду, Миши вдруг поднялся из-за стола.

— Решайте этот пример, как мы его начали, — сказал он и вышел.

В соседней комнате сидела больная мать Дороги. Миши молча прошел мимо нее и вошел в кухню. Там никого не было, а справа, из кладовой, доносилось пение Беллы, и он быстро туда направился.

Белла взглянула на него с удивлением и засмеялась. Как она была прекрасна! Рукава платья были высоко закатаны, и обнаженные, белые как снег руки, казалось, сияли в полумраке кладовой. Она набирала муку в большую жестяную миску. Из-под платка, завязанного сзади узлом, выбилось несколько прядок темных волос, и она смеялась, сверкая своими белыми зубами, и вопросительно смотрела на него.

Запинаясь от смущения, Миши проговорил:

— Извините… Господин Янош Терек посылает Белле Дороги вот это письмо.

Удивленно приподняв брови и не переставая смеяться, Белла спросила:

— Янош Терек?.. Это еще кто?

Немного помедлив, она взяла письмо.

— Сын моих прошлогодних хозяев, — сказал Миши в ужасном смущении.

Красавица вскрыла письмо и в нерешительности остановилась: читать или нет?

Но, заглянув в него и прочитав первую строчку, громко расхохоталась.

Ей трудно было читать в темной кладовой, она отошла к двери, где было немного светлее, а маленькому Миши пришлось потесниться.