Читаем Бросая вызов полностью

Потенциал и заряд — мужчина и женщина… Вы насмешливо отстраняете приглашение оценить эту аналогию всерьез. А напрасно. Это потому, что вы не теоретик. Вам невозможно понять: достаточно уже то, что концепция внутренне непротиворечива. Так условлено. Таковы правила теоретизирования, игры увлекательной, не хуже преферанса и умственной не менее, чем тройной обмен жилплощади. О теоретике же сказано: он умеет понимать вещи проще, чем они есть. Сказано сердито. Так ведь и он с нами не церемонится, уподабливая потенциалу и заряду.

Мой друг-портретист заметит, бывало, отстранясь от картона: «Увлекся цветом — забыл про выражение».

Вот так увлечешься да вдруг и взглянешь со стороны, наново: «А ведь самое удивительное и странное не это. С какой стати вам, семьянину и так далее, придет на ум спрашивать: «Зачем два пола?» Ну, специалист, тот ради своей узко специальной истины прикидывается, что не знает, иначе чего же искать. Но Геодакян деловой муж и отец семейства… Неужели он не знает — зачем.

А чего допытываться! Он сам же первый, удивляясь себе, все без разбору расскажет.

…Отец Геодакяна уморительно вспоминал первую встречу с классным руководителем, как тот стыдил его за первоклассника-сына. «Совсем не шалит, понимаете ли, тихий такой». Родитель обещал, что ребенок исправится и очень скоро. Про себя же думал, каков плут: дома он одно, в школе — другое. А кавказское чадолюбие учителя не знало покоя: «Такая семья, такой известный адвокат-отец, такая родня, — писатели, заседатели, врачи, сестра-красавица — почему мальчик должен быть тихий?»

О, боже мой! Обещание сбылось без всякой отсрочки.

— Геодакян, — справлялся математик еще в дверях, — ты сегодня посидишь с нами немного, а?

— Посижу.

Но у него тотчас что-нибудь «нечаянно случалось», класс прыскал, и «лучшая математическая голова» присоединялась к нарушителям коротать урок на школьном дворе. А выдастся задачка, шлют для интереса за штрафником: взмыленный, вырванный из сражения, он слушает условие, решает у доски и смотрит: «Ну, я пойду, что ли…» Соображал бегло. А надо было еще и заучивать. Ему же никакое старание не давалось. В общем, не выгнали из школы до четвертого класса ради отца. Но пришлось браться за ум, стал вполне сносным учеником. Только поведение так и не исправил, хромал по поведению, сам признается, совсем, можно сказать, до недавнего времени.

С седьмого класса родственники, чтоб поддержать семью, при больной матери, Вигену как старшему велели поступить работать. Пристроили к наркому легкой промышленности на должность «докладчика», вроде вечернего секретаря, с окладом в сто рублей, работа от семи до десяти вечера без отрыва от учебы. Секретаря наркома на службу и со службы провожала дворовая ребятня, он рассказывал по дороге «Трех мушкетеров», читанных по-русски под давлением матери, окончившей в Москве женские курсы, а также под обещание взять в дом собаку.

Уволился вечерник через полтора года. До того он нечаянно опрокинул даме в юбку графин воды, пробираясь меж рядов многолюдного заседания. Наркомат в один голос замаливал неловкость «докладчика», и хотя нарком знал, что все дело, было в даме, особе демагогической и вздорной, и что негодник просто совершил самосуд, к маленькой радости сослуживцев, общественное мнение одержало верх, молодцу выхлопотали даже премию — пару ботинок. Вскоре, однако, мститель получил урок: уже не нарочно, а всерьез споткнулся, да сильно. Ногу взяли в гипс, и сколько-то месяцев домашние, соседи, школа вкушали спокойную жизнь…

Но нет, прочь искушения, не станем мы пересказывать целиком богатую эпизодами, как старинный плутовской роман, биографию нашего героя. Ну, потому что он, продолжатель линии Иосифа Швейка, Фигаро, в общем, понятно, какой линии, — персонаж не выдуманный, а действительный, и описание его проделок, пусть веселых и в сущности невинных, ничего особо хорошего ему при жизни не сулит. А кроме того из принципиальных соображений. Из принципа. Он пренебрег нашей с вами индивидуальностями ради своей схемы, вот и мы сделаем из него схему. Отплатим теоретику его же монетой — построим внутренне непротиворечивую гипотезу его личности. По наблюдаемым фактам.

Наблюдать отправимся к нему в гости. Там, кстати, что-то справляют, и мы приглашены.

Полы блестят. Моложаво глядят образцы старинной мебели. Тяжелое граненое стекло. Картины, тоже тяжелые. Книги кое-где. Старинных нет.

Что еще? Тема женщины. Мраморная статуэтка купальщицы, в чеканке длинноволосая «Юность» прибалтийского образца, размноженного одноименным журналом, по стенам еще две-три не запомнившиеся дамы.

Висят в рамках портрет старика отца и спящий младенец в кроватке, выполненные в карандаше хозяином дома.

Нина Григорьевна, жена теоретика, невысока, подвижна, в лице всепонимание. По специальности химик-технолог, но специалист также всех профилей домашнего хозяйства.

Портрет отца… Адвокат. Профессия убеждать и разубеждать… Детское ухо ловит слова из процессуального лексикона, ум обезьянничает манеру приводить и выстраивать доводы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература