Брокен-Харбор

— Согласен. И судимостей у него нет — как ты помнишь, в базе отпечатков не оказалось. Скорее всего, у него даже нет ни одного знакомого с отсидкой. Сейчас он сбит с толку и напуган. Это хорошо, но запугивание мы прибережем на потом. Пока что нам нужно, чтобы он расслабился, и для начала посмотрим, что он поведает нам по-хорошему, а уж потом застращаем его так, что он в штаны наложит. Хорошо еще то, что до тех пор он от нас не уйдет. Парень из среднего класса, наверняка уважает власть, не знает, как работает система… Нет, он останется, пока мы сами его не вышвырнем.

— Да. Наверное. — Ричи рассеянно рисовал абстрактные узоры на запотевшем от его дыхания стекле. — И это все, что я могу о нем сказать. Знаете что? По-моему, его можно отнести как к организованным, так и к дезорганизованным убийцам: гнездышко он обустроил, однако опустошить его не позаботился. Ему хватило ума на то, чтобы проникнуть в дом, но не на то, чтобы бросить оружие на месте преступления. У него достаточно выдержки, чтобы выжидать месяцами, но он даже двух дней после убийства не потерпел, прежде чем вернуться в логово, а ведь наверняка должен был знать, что мы будем начеку. Что-то я его не понимаю.

В довершение всего для убийцы парень был слишком хилый. Впрочем, на этот счет я не обманывался: самые безжалостные преступники, которых я ловил, выглядели кроткими, как котята. Особенно смирными — уставшими, насытившимися — они становились сразу после убийства.

— У него, как и у всех ему подобных, выдержки не больше, чем у бабуина, — сказал я. — Нам всем хоть раз в жизни хотелось кого-то убить — только не говори, что тебя такое желание никогда не посещало, — однако эти парни отличаются от нас тем, что себя не останавливают. Копни поглубже — и обнаружишь зверя, который вопит, швыряется дерьмом и готов вырвать тебе глотку. Вот с кем мы имеем дело. Никогда об этом не забывай.

Ричи глянул на меня с недоверием.

— Думаешь, я к ним несправедлив? — спросил я. — По-твоему, общество обошлось с ними слишком жестоко и я должен их пожалеть?

— Не совсем… Только… Если он себя не контролирует, то как ему удавалось так долго сдерживаться?

— Он и не сдерживался. Просто мы что-то упускаем.

— Вы о чем?

— Ты сам сказал: по меньшей мере несколько месяцев парень просто наблюдал за Спейнами — ну, может, изредка пробирался в дом, когда их не было. Это не доказательство его невероятной выдержки — ему элементарно хватало этого для кайфа. И вдруг он прямо-таки выпрыгивает из зоны комфорта и от бинокля переходит к прямому контакту. Такое на ровном месте произойти не могло, а значит, около недели назад случилось что-то важное. И нам надо выяснить, что именно.

Наш парень потер кулаками глаза, уставился на ладони так, словно на них кровь или слезы.

— Я тебе вот еще что скажу: он очень привязан к Спейнам.

Ричи перестал рисовать:

— Думаете? А я полагал, что тут ничего личного. Он так держал дистанцию…

— Нет. Он не профессионал, иначе уже был бы дома — сразу бы просек, что не арестован, и даже в машину садиться бы не стал. И он не психопат, Спейны для него не случайные объекты, которые показались ему увлекательными. Мягкое убийство детей, а в случае взрослых — убийство лицом к лицу, изуродованное лицо Дженни… Он испытывал к ним какие-то чувства. Он считает, что был близок к ним. Вполне вероятно, что Дженни просто улыбнулась ему, стоя в очереди к кассе, однако, по его мнению, они связаны.

Ричи снова дохнул на стекло и вернулся к своим узорам — на этот раз он рисовал помедленней.

— Вы абсолютно уверены, что он тот, кто нам нужен, да?

— Для уверенных заключений пока рано, — ответил я. Не мог же я объяснить, что когда парень сидел в машине со мной рядом, в ушах у меня так стучало, что я боялся слететь с шоссе. От него исходил запах зла, сильный и отталкивающий, словно вонь аммиака, — казалось, парень пропитан им насквозь. — Но если тебя интересует мое личное мнение, тогда да. О да, черт побери. Он тот, кто нам нужен.

Парень поднял голову, словно услышав меня, — глаза такие красные и опухшие, что больно смотреть. Его взгляд скользнул по комнате и на секунду задержался на зеркале. Возможно, он смотрел полицейские сериалы и знал, что это такое; возможно, та штука, которая вибрировала в моей голове по пути сюда, сейчас визжала, словно летучая мышь, у него в затылке, предупреждая о моем присутствии. Его глаза впервые сфокусировались — он посмотрел прямо на меня, сделал быстрый глубокий вдох и стиснул зубы, готовый ко всему.

От желания зайти в комнату у меня покалывало кончики пальцев.

— Пусть помаринуется еще минут пятнадцать, — сказал я. — Потом зайдешь ты.

— Я один?

— Ты ближе к нему по возрасту, с тобой он будет поменьше трусить.

Вдобавок я рассчитывал еще и на классовые различия: благополучный мальчик из среднего класса легко мог сбросить Ричи со счетов, приняв его за тупого гопника из бедного района. Мои сослуживцы были бы в шоке, если бы узнали, что я позволяю зеленому новичку вести допрос, однако Ричи был не обычный новичок, и, кроме того, мне показалось, что для этой работы нужны двое.