Брокен-Харбор

Конор не шевельнулся. Его лицо оставалось все таким же неподвижным. Я даже не был уверен, слышал он Ричи или нет.

— Давай. Я не буду выспрашивать тебя про мотив, и я не считаю, что вы с Дженни кувыркались. Клянусь богом. Я просто хочу прояснить пару мелочей — лично для себя. Идет?

Секунду спустя Конор тяжело осел на стул, словно у него внезапно отнялись ноги. Я понял, что все-таки раскачал его, он вот-вот готов был сломаться. Еще чуть-чуть, и он бы завыл, ударил меня — теперь я никогда уже не узнаю, что он мог сделать. Возможно, я был на волосок от того, чтобы выяснить правду.

Мне хотелось зарычать, отшвырнуть Ричи и вцепиться Конору в горло. Но вместо этого я стоял, опустив руки и беспомощно вытаращившись на них. Потом заметил в углу смятый пакет для вещдоков и нагнулся его поднять. К горлу подкатила изжога, горячая и едкая.

— Ты в порядке? — спросил Ричи у Конора.

Конор поставил локти на колени и крепко сжал кулаки.

— Все нормально.

— Хочешь чашку чаю? Кофе? Воды?

— Нет, не надо.

— Хорошо, — миролюбиво сказал Ричи, удобно усаживаясь на другой стул. — Я просто хочу убедиться, что правильно все уяснил. Идет?

— Как скажете.

— Супер. Для начала: насколько плохо было Пэту?

— У него была депрессия. Он не лез на стену, но был подавлен. Я вам это уже говорил.

Ричи поскреб ногтем что-то на колене брюк, наклонил голову, чтобы получше рассмотреть, что там.

— Я вот что заметил: каждый раз, как речь заходит про Пэта, ты тут же говоришь, что он не псих. Не обращал на это внимание?

— Потому что он не псих.

Ричи кивнул, продолжая изучать свои брюки.

— Когда ты вошел в дом в понедельник ночью, компьютер был включен?

Конор хорошенько повертел вопрос в голове, прежде чем ответить.

— Нет. Выключен.

— Он был запаролен. Как ты это обошел?

— Угадал пароль. Как-то раз, еще до рождения Джека, я устроил Пэту вздрючку за то, что он использует в качестве пароля имя Эммы. Он только посмеялся, сказал, что все будет супер. Я подумал, что после того, как родится Джек, пароль, вероятно, будет «ЭммаДжек».

— Ну молодец. Значит, ты включил компьютер, стер всю интернет-историю. Зачем?

— Не ваше дело.

— Так ты и узнал про животное? Прочитал в компьютере?

Конор, в глазах которого не отражалось ничего, кроме настороженности, поднял взгляд на Ричи.

— Мы всё прочитали. Мы уже знаем, — спокойно добавил тот не моргнув.

— Однажды я зашел к ним, пару месяцев назад, — сказал Конор. — Компьютер работал. На экране была страница какого-то форума, где куча охотников гадала, кто завелся в доме Пэта и Дженни. Я прошелся по истории браузера: то же самое.

— Почему ты сразу об этом не рассказал?

— Боялся, что вы не так поймете.

— То есть не хотел, чтобы мы подумали, что Пэт свихнулся и убил свою семью?

— Потому что он этого не делал. Их убил я.

— Ладно. Но история в компьютере должна была подсказать тебе, что Пэт не в лучшей форме. Так?

Конор мотнул головой:

— Это же интернет. Нельзя полагаться на то, что там пишут.

— Все равно. Если бы такое творилось с моим другом, я забеспокоился бы.

— Я беспокоился.

— Я так и понял. Ты когда-нибудь видел, как он плачет?

— Да. Два раза.

— Он ссорился с Дженни?

— Да.

— Отвешивал ей затрещины? — Конор рассерженно вздернул подбородок, но Ричи поднял руку, чтобы тот помолчал: — Погоди. Я же не с потолка это беру. У нас есть доказательства, что он ее бил.

— Это полный…

— Секундочку. Я хочу убедиться, что все излагаю правильно. Пэт всю жизнь поступал по правилам, делал так, как велено, а в результате оказался по уши в дерьме. Ты же сам говорил: кем он стал, когда это произошло? Люди, которые не знают, кто они, опасны. Они способны на все. Вряд ли бы кто-то особо удивился, если бы Пэт время от времени терял над собой контроль. Нет, я его не оправдываю — просто говорю, что такое случается даже с хорошими парнями.

— Теперь я могу ответить? — спросил Конор.

— Валяй.

— Пэт никогда не причинял боль Дженни. И детям тоже. Да, он был сам не свой. Да, пару раз я видел, как он бил кулаком о стену — в последний раз так сильно, что потом несколько дней не мог ничего делать рукой. Наверное, в тот раз ему стоило обратиться в больницу. Но ни ее, ни детей… никогда.

— Дружище, почему ты не попытался с ним поговорить? — с искренним участием спросил Ричи.

— Я хотел. Все время об этом думал. Но Пэт, он упертый как баран. Если бы дела шли зашибись, он бы с радостью со мной помирился. Но все было паршиво, и я оказался прав… он бы захлопнул дверь у меня перед носом.

— А все-таки ты мог бы попытаться.

— Да. Мог бы.

Горечь в голосе Конора опаляла, словно огонь. Ричи наклонился вперед, головой к голове с Конором:

— И ты об этом сожалеешь, верно? О том, что даже не попытался?

— Да. Мне погано.

— Понимаю, дружище. А на что ты готов, чтобы искупить свою вину?

— На что угодно. На все.

Переплетенные пальцы Ричи почти касались рук Конора.

— Ты многое сделал для Пэта, — сказал он очень мягко. — Ты был хорошим другом, ты заботился о нем. Если есть место, куда мы попадаем после смерти, то он сейчас там и благодарит тебя.

Конор уставился в стол и крепко закусил губу, стараясь не заплакать.