Брокен-Харбор

Конор не шевельнулся. Его лицо оставалось все таким же неподвижным. Я даже не был уверен, слышал он Ричи или нет.

– Давай. Я не буду выспрашивать тебя про мотив, и я не считаю, что вы с Дженни кувыркались. Клянусь богом. Я просто хочу прояснить пару мелочей – лично для себя. Идет?

Секунду спустя Конор тяжело осел на стул, словно у него внезапно отнялись ноги. Я понял, что все-таки раскачал его, он вот-вот готов был сломаться. Еще чуть-чуть, и он бы завыл, ударил меня – теперь я никогда уже не узнаю, что он мог сделать. Возможно, я был на волосок от того, чтобы выяснить правду.

Мне хотелось зарычать, отшвырнуть Ричи и вцепиться Конору в горло. Но вместо этого я стоял, опустив руки и беспомощно вытаращившись на них. Потом заметил в углу смятый пакет для вещдоков и нагнулся его поднять. К горлу подкатила изжога, горячая и едкая.

– Ты в порядке? – спросил Ричи у Конора.

Конор поставил локти на колени и крепко сжал кулаки.

– Все нормально.

– Хочешь чашку чаю? Кофе? Воды?

– Нет, не надо.

– Хорошо, – миролюбиво сказал Ричи, удобно усаживаясь на другой стул. – Я просто хочу убедиться, что правильно все уяснил. Идет?

– Как скажете.

– Супер. Для начала: насколько плохо было Пэту?

– У него была депрессия. Он не лез на стену, но был подавлен. Я вам это уже говорил.

Ричи поскреб ногтем что-то на колене брюк, наклонил голову, чтобы получше рассмотреть, что там.

– Я вот что заметил: каждый раз, как речь заходит про Пэта, ты тут же говоришь, что он не псих. Не обращал на это внимание?

– Потому что он не псих.

Ричи кивнул, продолжая изучать свои брюки.

– Когда ты вошел в дом в понедельник ночью, компьютер был включен?

Конор хорошенько повертел вопрос в голове, прежде чем ответить.

– Нет. Выключен.

– Он был запаролен. Как ты это обошел?

– Угадал пароль. Как-то раз, еще до рождения Джека, я устроил Пэту вздрючку за то, что он использует в качестве пароля имя Эммы. Он только посмеялся, сказал, что все будет супер. Я подумал, что после того, как родится Джек, пароль, вероятно, будет “ЭммаДжек”.

– Ну молодец. Значит, ты включил компьютер, стер всю интернет-историю. Зачем?

– Не ваше дело.

– Так ты и узнал про животное? Прочитал в компьютере?

Конор, в глазах которого не отражалось ничего, кроме настороженности, поднял взгляд на Ричи.

– Мы всё прочитали. Мы уже знаем, – спокойно добавил тот не моргнув.

– Однажды я зашел к ним, пару месяцев назад, – сказал Конор. – Компьютер работал. На экране была страница какого-то форума, где куча охотников гадала, кто завелся в доме Пэта и Дженни. Я прошелся по истории браузера: то же самое.

– Почему ты сразу об этом не рассказал?

– Боялся, что вы не так поймете.

– То есть не хотел, чтобы мы подумали, что Пэт свихнулся и убил свою семью?

– Потому что он этого не делал. Их убил я.

– Ладно. Но история в компьютере должна была подсказать тебе, что Пэт не в лучшей форме. Так?

Конор мотнул головой:

– Это же интернет. Нельзя полагаться на то, что там пишут.

– Все равно. Если бы такое творилось с моим другом, я забеспокоился бы.

– Я беспокоился.

– Я так и понял. Ты когда-нибудь видел, как он плачет?

– Да. Два раза.

– Он ссорился с Дженни?

– Да.

– Отвешивал ей затрещины? – Конор рассерженно вздернул подбородок, но Ричи поднял руку, чтобы тот помолчал: – Погоди. Я же не с потолка это беру. У нас есть доказательства, что он ее бил.

– Это полный…

– Секундочку. Я хочу убедиться, что все излагаю правильно. Пэт всю жизнь поступал по правилам, делал так, как велено, а в результате оказался по уши в дерьме. Ты же сам говорил: кем он стал, когда это произошло? Люди, которые не знают, кто они, опасны. Они способны на все. Вряд ли бы кто-то особо удивился, если бы Пэт время от времени терял над собой контроль. Нет, я его не оправдываю – просто говорю, что такое случается даже с хорошими парнями.

– Теперь я могу ответить? – спросил Конор.

– Валяй.

– Пэт никогда не причинял боль Дженни. И детям тоже. Да, он был сам не свой. Да, пару раз я видел, как он бил кулаком о стену – в последний раз так сильно, что потом несколько дней не мог ничего делать рукой. Наверное, в тот раз ему стоило обратиться в больницу. Но ни ее, ни детей… никогда.

– Дружище, почему ты не попытался с ним поговорить? – с искренним участием спросил Ричи.

– Я хотел. Все время об этом думал. Но Пэт, он упертый как баран. Если бы дела шли зашибись, он бы с радостью со мной помирился. Но все было паршиво, и я оказался прав… он бы захлопнул дверь у меня перед носом.

– А все-таки ты мог бы попытаться.

– Да. Мог бы.

Горечь в голосе Конора опаляла, словно огонь. Ричи наклонился вперед, головой к голове с Конором:

– И ты об этом сожалеешь, верно? О том, что даже не попытался?

– Да. Мне погано.

– Понимаю, дружище. А на что ты готов, чтобы искупить свою вину?

– На что угодно. На все.

Переплетенные пальцы Ричи почти касались рук Конора.

– Ты многое сделал для Пэта, – сказал он очень мягко. – Ты был хорошим другом, ты заботился о нем. Если есть место, куда мы попадаем после смерти, то он сейчас там и благодарит тебя.

Конор уставился в стол и крепко закусил губу, стараясь не заплакать.