Broken Code: Inside Facebook and the Fight to Expose Its Harmful Secrets

Бездействие в отношении подавляющего большинства нарушений контента вызывает сожаление, сказал Розен, но не является причиной для изменения курса. Требования Facebook к удалению контента сродни стандарту вины вне разумных сомнений, применяемому в уголовных делах. Даже ограничение распространения поста должно требовать перевеса доказательств. Сочетание неточных систем и высокого бремени доказывания неизбежно означает, что Facebook, как правило, не обеспечивает соблюдение своих собственных правил борьбы с ненавистью, признал Розен, но это было сделано намеренно.

"Лично Марк ценит свободу слова превыше всего и считает это особенностью, а не ошибкой", - написал он.

Публично компания заявляла о своей нетерпимости к языку вражды. Однако на практике неспособность компании эффективно бороться с ней воспринималась как прискорбная, но вполне терпимая.

Если у сотрудников службы добросовестности, работавших под началом Розена, и были положительные стороны, то они заключались в том, что команда Growth, которой подчинялся их новый босс, несомненно, пользовалась вниманием руководства. Поручение Глейта провести компанию через последствия Cambridge Analytica и вмешательства России гарантировало, что работа не будет испытывать недостатка в ресурсах. В мае 2018 года компания пообещала нанять 3 000 новых сотрудников и подрядчиков для работы над вопросами модерации и безопасности. К октябрю она увеличила это число до 10 000.

За год до этого Чакрабарти не смог добиться выделения двух дополнительных инженеров для решения вопросов, связанных с выборами, и теперь сказал команде Civic, что высшее руководство заявило, что у них есть чистый чек. Часть этих денег ушла на создание классификаторов, поскольку системы требовали огромных инвестиций для создания и тысяч часов маркировки для обучения. Civic вложила 100 миллионов долларов только в автоматизированную систему, которая могла определять, относится ли сообщение к политике, правительству или общественным проблемам.

Нигде эта щедрость не проявлялась так сильно, как в рядах исследовательской команды Civic. В большинстве подразделений Facebook соотношение инженеров и исследователей обычно составляло примерно двадцать к одному. В Civic это соотношение было гораздо ниже: антропологи, социологи и политологи занимались различными направлениями исследований махинаций социальной сети. Что делает гражданскую группу на платформе успешной, спрашивали они. Какие сообщества имеют самые громкие голоса? Как дезинформация распространялась среди определенных демографических групп? Сработали ли усилия пользователей по опровержению громких ложных фактов?

На родине, в Соединенных Штатах, эти вопросы имели последствия для общественной дискуссии и политики. За рубежом они касались вопросов жизни и смерти.

Мьянма, которой до 2011 года практически полностью управляла военная хунта, была тем местом, где Facebook быстро заменил гражданское общество, которому правительство так и не дало развиться. Приложение предлагало непривычному обществу телекоммуникационные услуги, новости в реальном времени и возможности для активизма.

В 2012 году в результате этнического насилия между доминирующим буддистским большинством страны и мусульманским меньшинством рохинья погибло около двухсот человек, а десятки тысяч людей были вынуждены покинуть свои дома. Многим опасность, которую несет Facebook в этой ситуации, казалась очевидной, в том числе и Аэле Каллан, журналистке и режиссеру-документалисту, которая в 2013 году обратила на нее внимание Эллиота Шраге из отдела общественной политики Facebook. Все единомышленники Кассандры из Мьянмы получили вежливую аудиторию в Менло-Парке, и не более того. Их аргументы в пользу того, что Мьянма - это "печь с огнем", подтвердились в 2014 году, когда буддийский монах жесткой ориентации опубликовал в Facebook ложное заявление о том, что мужчина-рохинджа изнасиловал буддийскую женщину, что привело к столкновениям, в результате которых погибли два человека. Но за исключением команды Бежара из Compassion Research и Кокса, который был лично заинтересован в Мьянме, частным образом финансируя там независимые новостные СМИ в качестве филантропической инициативы, никто в Facebook не обратил на это особого внимания.

Позднее рассказы о проигнорированных предупреждениях заставили многих критиков компании списать бездействие Facebook на чистое бездушие, хотя интервью с теми, кто участвовал в очистке, говорят о том, что корень проблемы заключался в непонимании. Правозащитники говорили Facebook не только о том, что ее платформа может быть использована для убийства людей, но и о том, что это уже произошло. Однако в то время, когда компания полагала, что пользователи сами, без посторонней помощи, разберутся и отсеют дезинформацию, информация оказалась сложной для восприятия. Та версия Facebook, которую знали высшие чины компании, - сплетение их друзей, коллег, родственников и интересов - не могла быть использована в качестве инструмента геноцида.