Бродяги Хроноленда

Павел набрал номер на мобильнике.

– Мне нужны данные на Чальза Мэнсона. Да. Понял. В каком году? Хорошо. Сколько? Сколько-сколько? Ни чего себе! – Павел удивлённо посмотрел на Чарли. – Кто бы мог подумать! Любопытненько, ага. Спасибо. Понял. До свидания.

Чарли нащупал в кармане лезвие ножа. Плевать, что это хранитель. Врут всё, конечно, что убить их нельзя, а тех, кто это попытаются сделать, забирают Комиссары. А это худе ада, пыток инквизиции и мук совести. Не важно, плевать, главное, побороть боль и вложить все силы в удар. Вспороть горло этому самоуверенному хранителю. Пусть знают, что даже на них найдётся управа. А там посмотрим на этих Комиссаров, может, они тоже смертные.

Чарли попытался встать, но голова кружилась и боль разрывала поясницу. Единственное, что он смог, сесть, прислонившись к стене. Рука всё ещё чувствовала в кармане лезвие ножа.

– Где потерял руку? – спросил Павел.

– В боях под Кюрасао.

Павел ударил клоуна ногой в грудь. Тот захрипел и завалился на бок.

– Я с тобой играть не буду. У меня нет времени. Или я выжму из тебя всё, что мне нужно, или отправлю в твоей мамаше, на тот свет. Она тебя там ждёт – не дождётся.

– Руку мне отпилил один маньяк.

– Коллега?

– Почему коллега? Я полицейский. Я же вам показал…

Павел снова ударил, теперь по коленной чашечке. Чарли чуть не потерял сознание от боли, но мысль о том, что в чувство его будут приводить в засранном толчке, не дала отключиться.

Павел достал сигарету, подкурил, выпустил кольцо дыма, повисшее над его головой, словно нимб. Что делать с этим клоуном? Что делать с бродягами и амазонками? При чём здесь белка? Как они связаны? Ситуация напоминала головоломку, в которой из круга, квадрата и пятиконечной звезды нужно сложить треугольник. Задача должна иметь простое и нестандартное решение. Что-то было с клоуном не так. Павел чуял в нём силу, зарождающуюся, страшную, чёрную. Она уже проглядывала во взгляде, в мимике лица, в вымученной окровавленной ухмылке. Внезапно лицо клоуна обострилось. Зрачки сузились до чёрных точек посреди белков гнойного цвета, нос провалился, оставив два провала ноздрей, рот неестественно широко раскрылся, обнажив кривые, острые клыки. Вывалился коричнево-зелёный раздвоенный язык, покрытый бородавками. Руки стали похожи на лапы рептилии. В нос ударил запах разложения и аммиака. Чудовище засипело и поползло к Павлу.

Павел схватился за пистолет, судорожно пытаясь вытащить его из кобуры.

– Нет, не стреляйте! Пожалуйста!

Никакого монстра не было. На полу лежал, харкаясь кровью, клоун в сползшем набок парике и умолял о пощаде.

Ничего себе, подумал Павел, вот это померещилось. Чуть в штаны не наложил. Наверное, догоняет косяк, который он курил в баре. Он спрятал обратно оружие.

– A я тебя знаю, – сказал Чарли. – Знаю, кто ты.

– Да, ну и что? Меня все знают.

– Рассказать анекдот? Приходит Павлик Морозов в налоговую. А ему говорят…

Договорить он не успел, так как получил очередной удар в живот.

Борис и белк так и не дождались Максима и Фрица. Пить надоело, халявных орешков больше не давали.

– Какие предложения будут? – спросил изрядно посоловевший белк. – Может подраться? Вот мне не нравится вон та компания.

Он показал пальцем на компанию пятерых мужчин в шляпах и костюмах в тонкую полосочку. Один из них – громила со шрамом через всё лицо говорил сальности официантке, придерживая её за край фартушка. Остальные, вальяжно раскинувшись на стульях, курили сигары и хихикали над шутками товарища. Драться с такими было всё равно, что разбить своё лицо об стену, потом заехать в багажнике на кукурузное поле и закопать себя заживо.

– Эй, чувак! – крикнул белк, но Боря схватил его одной рукой за хвост, а второй зажал в кулак голову. Благо, белка услышал только официант и моментально принёс счёт.

– Слушай, ты, крыса, если хоть пикнешь, я тебя разорву пополам. Понял?

Белк жалобно запищал и замахал лапками.

Борис отпустил его.

– Все вы такие, – возмутился белк, – как животных свежевать, так вы смелые, а как девушку защитить, так очко играет? Я бы один их сейчас всех уложил. Трус! Жалкий человечишко! Вот он весь ваш разум. Заяц, и то смелее тебя! Не умеете вы отдыхать. Давай тогда тёлок снимем. Мадмуазель! – крикнул он сидящей за соседним столиком даме лет пятидесяти, мирно разговаривающей с мужем. – Вы сегодня заняты? Не желаете отдохнуть в апартаментах? Шампанское, орешки, эротический канал по кабельному?

Боря поймал взгляд супруга дамы, беспомощно развёл руками, мол, я не при чём, что взять с пьяного белка. Белк встал на задние лапы и похабно задвигал тазом.

– К’мон, к’мон, бэйби, ай нид ю тунайт – запел он, но возмущённый муж запустил в него ложкой, попал прямо в лоб и обезумевшее от пьяного угара животное, рухнув на стол, уснуло, подёргивая задней лапкой.

Борис жестами извинился, сгрёб в охапку белка и вышел из бара. Пройдя квартал, он вспомнил, что не рассчитался. Возвращаться было как-то неудобно, он обернулся, нет ли погони и ускорил шаг.