Бритва Оккама в СССР

— Леска! — жутко громким шепотом произнес я.

Вообще, вся это история со звукомаскировкой мне казалась глупостью — после того, как я долбился лопатой в железобетон можно было уже не делать внезапный вид. Мой возглас заставил Гумара замереть с поднятой ногой и медленно сделать шаг назад. Я лучем фонаря указал на боковую дверь, в паре метров впереди:

— Там…

— …ять, Гера! — похоже, я что-то сделал не так.

Наверное — предупреждать нужно было когда он уже почти наступит на нее? Черт их разберет, этих советских Рэмбо…

Хлопцы продолжили путь, а Герилович обратил внимание на леску. Он недвусмысленным жестом попросил меня подсветить и не лезть под руки. Я подсветил и сразу вспотел: связка каких-то жуткого вида допотопных гранат крепилась к дверной раме! Однако Казимира нашего Стефановича это не смутило: он сунул руку в карман, достал оттуда большую канцелярскую скрепку, склонился над взрывным устройством и что-то там сотворил.

А потом просто выбросил леску в коридор. Сердце мое снова забилось нормально, и я понял, что всё это время практически не дышал. Но профессиональное любопытство моментально перебороло страх: я сунул голову за дверь.

— Нормально тут у них! — прокомментировал я увиденное.

— Нормально? Это полная жопа, — Герилович уже не сдерживался. — Тут взрывчатки хватит всю Талицу разнести.

Действительно, ящики с брусками, похожими на хозяйственное мыло, смотрелись зловеще. От затылка к крестцу у меня побежали несколько холодных капель: а ну, как полковник не смог бы обезвредить растяжку, а хлопцы ее бы не заметили?

— Товарищ полковник! — раздался голос Гумара. — Мы нашли.

Звукомаскировка уже, похоже, никого вообще не интересовала.

— Мы тоже, — сказал я. — Тоже нашли.

Их находка была не менее интересной. У стеночки, облокотившись спиной на какой-то приступочек, расположился самый настойщиц леший.

Альбеску я выстрелил в жопу солью, и после этого ему удалось сбежать, чтобы быть сцапанным лихими демонами Гериловича. Так чтои полюбоваться на его модный прикид мне не удалось. А теперь я мог утолить любопытство: этот был при параде. Тот самый гилли-сьют, он же — костюм лешего полностью скрадывал фигуру, делал ее очертания размытыми. А прибор ночного видения с большими окулярами на глазах и вовсе превращал человека в потустороннюю нежить. Еще и инфракрасная подсветка свое дело делала — когда она работала, глаза светились и пугали народ. Первое поколение ПНВ — несовершенное, но внушающее ужас.

И да, леший был мертв. Из груди у него торчал армейский штык-нож, а на полу расплывалась лужа крови.

— Вот оно, Гера. Вот говно и забурлило, — проговорил Герилович. — Можешь считать свою миссию выполненой.

— Чертков? — непонятно спросил Гумар.

— Или Варенин, — мрачно кивнул Даликатный. — Больше некому. Никто и не знал больше про то, что мы вычислили этот бункер. Быстро они, однако… Добрались сюда шибче нас!

Полковник подошел к лешему и снял с него ПНВ, никак не реагируя на реплики подчиненных.

— Садовник, — сказал он явно для меня. — Процик Виталий Витальевич. Он же — Александр Смирнов, он же — Череп. Сумасшествие какое-то… Война сорок лет назад была, а тут — целое кубло нацистских холуев. Не видел бы своими глазами — никогда бы не поверил.

Убийцу-садовника мне было совсем не жаль. А в шпионские игры про кротов и крыс лучше было не лезть, хотя, как говорится, коготок увяз… Так что я стоял в сторонке и помалкивал, пытаясь понять, что же делать дальше?

— Сделай одолжение, Гера — проводи сюда саперов, они там мнутся небось на кладбище, — скучным тоном проговорил Герилович.

И я пошел за саперами.

Глава 12, в которой можно сосредоточиться на литературе

У меня не было другого выхода: сроки поджимали, «запасные» главы, которые я отправлял на вычитку, закончились, да и обозначенное Машеровым время для написания книги уже подходило к концу. Нужно было сесть и заняться делом, благо, поводов для прокрастинации больше найти не удавалось: сто негодяев захвачены в плен, и Магомаев поет в КВН… То есть — мое участие в расследовании свернулось само собой, статьи в «Комсомолку» о новых веяниях в сельском хозяйстве — написаны, побелка — вымазана о потолки гумаровской хаты и стволы деревьев… Поводов отлынивать от книги я найти просто не мог!