Бритва Оккама в СССР

В моей истории почтальоншу местные пьющие вырожденцы просто избили до полусмерти, кинули в подпол вместе с велосипедом, забрали пенсию, которую девушка развозила немощным дедушкам и бабушкам, накупили в магазине еды и спиртных напитков и устроили пирушку. Пили без продыху чуть ли не двое суток, пока милиция и добровольцы искали пропавшую. А она – умирала в подвале. Нашли несчастную на третий день, когда стали обходить дома один за другим… Уже мёртвую. Экспертиза констатировала: опоздали часов на пять, не больше…

Поскольку на работу она не вышла только сегодня – шансы есть очень приличные!

– Зебра! Зебра…ять! – вскочил со своего места милиционер Вова. – У-у-у-у, гнида!

– Белозор? – Соломин смотрел на меня, прищурившись.

– Что – Белозор?! – вызверился я. – Я с вами пойду, что ещё? Есть шанс спасти человека! Я что – молчать должен был, пусть помирает? Тебе не похер, как и откуда? Считай – повезло!

Соломин поиграл желваками на челюстях и сказал:

– Давай, Вова, вызывай опергруппу, скорую… Адрес-то знаешь?

– Ясен хер знаю! Гниды, какие гниды! Улица Тищенко, дом пятнадцать, крыша с дранкой, окна со сгнившими наличниками. Притон, на хер! Спалю к японой матери, честно слово, они за полгода мне уже в печёнках! А мы по лесам бегаем, деревни объезжаем… Гниды!

Конечно, никакой опергруппы из районного центра ждать не стали. Соломин, Вова и я в жёлтом служебном «жигулёнке» и ещё одна машина с милиционерами, которых вызвали по рации откуда-то из полей, с сиренами и мигалками помчались по улицам.

– А я операцией руковожу, по поискам… Подумал – она от мужа ушла. Там всё сложно было, ну… Тут местная специфика вообще сложная. Не, по моей линии – по УГРО – оно как бы и не сильно отличается, а вот этим… – он кивнул на участкового и вздохнул. – Этим тяжко. Тут чёрт ногу сломит…

Вова дал по тормозам, резко остановив машину у покосившегося деревянного забора, и, на ходу вырывая пистолет из кобуры, рванул к дому.

– А-а-а-а, чёрт! За ним, Гера, за ним! Он щас тут дел наделает! – Соломин ломанулся следом, я – за ними.

Молодой-горячий участковый плечом выбил дверь и уже орал благим матом. Я взбежал на невысокое крыльцо, ориентируясь на отблески звёздочек на погонах майора. Грянули два выстрела – один за другим, потом раздался крик:

– Лежать, лежать, гниды! Пристрелю, ей-Богу!

– Тихо, Вова, тихо! Всё нормально, нормально! – это уже был Соломин. – Подпол где у вас, а? Подпол открывай, пьянь!

Я замер на секунду в сенях, пытаясь привыкнуть к царившему в доме полумраку. Луч тусклого света разрезал тьму откуда-то из глубины избы, наверное – из кухни, где и орудовали сейчас милиционеры. Местная разруха, бардак и смрад вызывали тревожное, жуткое чувство неправильности происходящего. Пару раз моргнув, я уже занёс ногу, чтоб шагнуть внутрь, как вдруг увидел невысокую, приземистую фигуру, которая кралась в сторону источника света. Блеснуло во тьме металлом – в руках неизвестного был занесённый для удара топор!

В воздухе витали миазмы перегара, дешёвого табака, немытых тел и ещё какой-то неведомой тошнотворной гадости. Кажется – яблочной.

– КУР-Р-РВА!!! – мой боевой клич не отличался пафосом, но ничего более подходящего моменту я придумать не смог.

Кинулся вперёд, и тут же одной рукой вцепился в расходящуюся по швам рубашку незнакомца в районе груди, а второй – ухватил за ладонь, сжимавшую топорище.

– Ты хто, сука? – его удивлению не было предела.

Я припёр его к стенке, перехватив за горло и заорал:

– Держите его, хлопцы!

Два сотрудника из второй машины мигом налетели и принялись крутить любителя размахивать топором, ещё двое – помчались на подмогу Соломину и участковому.

– Открывай подвал, гад! – кричал милиционер Вова.

Он явно был на грани срыва. За окнами уже верещала сирена скорой, наверное, на подходе была и опергруппа.

– Здесь она, – выдохнул Соломин, с грохотом откинув тяжёлую деревянную крышку подпола. – Антонина! Вы живы?

Слабый стон был ему ответом.

Я уселся на какой-то сундук и откинулся, опершись спиной о стену. Сегодня получился очень, очень длинный день!

* * *

– Доктор сказал – ребра сломаны, лёгкое повреждено наверняка, ну и сотрясение, и переломы конечностей… Но жить будет, – Соломин мял в руках фуражку.

Горели фонари, ночные насекомые кружили, беспрестанно атакуя яркие лампочки. Мотыльки и мошки несли большие потери от электрического жара, но не сдавались.

– Ты вот что, Гера… Спасибо тебе, в общем. Ты меня извини, просто правда – я ж сюда перевёлся потому, что спокойной жизни хотел, а тут… Чертовщина сплошная! А потом ещё и ты… Ты и так парень со странностями – мягко говоря, а на фоне вот этого всего я что и думать не знаю! Но мы ведь человека спасли, так или иначе, верно? Это ведь – главное?

– Точно! – сказал я. – Это – главное. А про моё участие ты пока молчи. Проводили, скажешь, поисковые мероприятия. Наведывались к асоциальным элементам. Вот и обнаружили.

– Так мы и вправду – наведывались. Дом за домом обходили! Просто чаю попить в участок зашли, а тут – ты! Слушай, ты статью писать будешь?

– Нет, пока – нет. Я вообще не за этим сюда…