Британский гамбит или Дело Тёмного Лорда

По мере приближения светлячков запах корицы становился всё гуще, всё насыщеннее, будто там, за деревьями пряталась печь, в которой как раз подходил яблочный пирог...

Наконец все светлячки собрались на поляне, перед каретой. Именно в этот миг из-за туч показалась луна - чересчур драматично, на мой взгляд. И в холодном голубоватом свете мы разглядели широкополые островерхие шляпы, просторные плащи и солидные седые бороды.

Да это волшебники! Они будто сошли с картинки из какой-нибудь книги сказок. Туфли с пряжками, полосатые чулки, волшебные палочки и тонны гонора.

На кончиках палочек и сияли яркие огоньки, которые я принял за светлячков.

- Приветствуем вас на священной земле Альбиона, - сказал самый толстый волшебник, делая шаг вперед. Остальные застыли за ним полукругом, торжественно и безмолвно.

Мы с бваной молча поклонились. У наставника это вышло естественно и изящно, у меня же, при наклоне, пиджак на спине треснул и разошелся по всей длине. Я покраснел: звук был такой, будто я, в простоте душевной, пустил ветры при всём честном народе.

Волшебники не подали виду - истинный пример английской невозмутимости.

- Мы приглашаем вас на Великий Шабаш, в качестве гостей и посланцев из другого мира, - продолжил говорить самый толстый.

- Другого мира? - удивился Лумумба.

- Как хранители ИСТИННЫХ магических традиций, мы не одобряем занятий чёрной магией, - раздался другой голос. Не такой торжественный и более гнусавый. Исходил он из-за спины первого волшебника. - А еще мы боимся зомби.

- Может, не надо заострять на этом внимание ПРЯМО СЕЙЧАС, Марвин? - спросил Первый уголком рта. - Мы же, в конце концов, хотим протянуть руку помощи...

- Просто я хочу, чтобы все точки над "и" были расставлены сразу, - сказал Марвин.

- Да, конечно, но сейчас...

- Они должны ясно понимать: мы против зомби.

- Хорошо, Марвин, а сейчас...

- Другие умертвия тоже не годятся. Мы настаиваем. Все должны следовать правилам, иначе куда покатится мир?

- Никто не СОБИРАЕТСЯ поднимать зомби, Марвин, - рявкнул самый толстый. - Успокойся.

Толстяк закатил глаза, всем видом давая понять, что кое-кого он бы с удовольствием превратил в зомби...

Затем он продолжил:

- Мы - Великие и Признанные мастера Тайной и Принятой Ложи Озарённых братьев, - эффект был немного смазан тем, что после слова "Принятой" его одолела одышка, и пришлось прерваться для того, чтобы положить под язык пилюлю. - Меня зовут брат Верховный Тайный Мастер, - продолжил он после того, как синева покинула полные, обрамлённые жидковатой седой бородкой, щеки. - За моей спиной стоят... э... Слева направо... брат Мастер Совершенный, брат Мастер Любознательный, брат Мастер Избранный Из Девяти, брат Рыцарь Востока, брат Рыцарь Востока, или же Меча...

- Мы же договорились, что я буду брат Мастер Меча, - всё тот же гнусавый голос.

- Да, Марвин, я так и сказал.

- Ты сказал Востока, или же Меча.

- Да...

- Просто путаница получается. Найджел - Мастер Востока. Я же не могу ТОЖЕ быть Мастером Востока И Меча...

- ДАЛЬШЕ ИДЁТ брат Мастер Орла и Пеликана...

- С этим тоже нужно ещё разобраться, Наверн. Почему именно Пеликана? Откуда в Англии Пеликаны?

- Это ЭЗОТЕРИЧЕСКИЙ пеликан, Марвин, - похоже, толстяку частенько приходилось участвовать в таких спорах. - Тот, что обретается в ГОРНИХ сферах... Ты мне сегодня дашь закончить?

И тут пошел дождь. И это был не весёлый молодой дождик, который азартно барабанит по крышам, скачет, надувая большие пузыри, по мостовой и радостно журчит в водостоках.

Вовсе нет. Это был старый, матёрый, умудрённый опытом дождище, который привык выполнять работу скрупулёзно и тщательно, но без огонька. Он умел идти неотвратимо, как налоговая декларация. Нудно, как зубная боль. Долго и упорно, как отбойный молоток.

Такой дождь мог самый прекрасный и романтический закат превратить в серый и тусклый, похожий на рыбье брюхо, а любой погожий денёк с лёгкостью сделать раскисшим и мокрым, как старая промокашка.

Но специализировался он именно на ночах. Он умел сделать так, чтобы луна просвечивала сквозь плотный слой туч, словно желток, который случайно уронили в чай.

Он умел идти с такой неотвратимой равномерностью, что любому путнику казалось: этот дождь будет лить вечно. И именно с той интенсивностью, которая была ещё не совсем снег, но уже с примесью острого колючего льда.

Иногда он мог делать передышки. Но только для того, чтобы путник, на котором не осталось ни одной сухой нитки, наконец-то почуял надежду, что последние двадцать километров дороги будут не такими мокрыми и унылыми, как предыдущие.

Тогда он припускал с новой силой.

Деревья в этом дожде выглядели, как мутные призраки, с которых содрали их призрачные одеяния, и заставляют жаться совершенно голыми на холодном ветру. А волшебники походили на небольшие остроконечные горы, которые кто-то обрядил в бархатные мантии.