Бриллиант

Однако покоя не было. В субботу телефон в коттедже разрывался от звонков. Воскресенье Сара использовала на составление предварительного плана организации ужина. Понедельник, как обычно, был посвящен бизнесу, которым она вновь занималась по телефону, главным образом ведя междугородные переговоры с Нью-Йорком. По правде говоря, Сара с удивлением обнаружила, насколько легко вести дела подобным образом, хотя через неделю после ужина у нее намечался благотворительный показ в Нью-Йорке. Нью-йоркские сотрудники взялись за дело с воодушевлением, отдавая ему все силы и оставляя самое важное на те два-три дня, когда Сара будет в своем главном офисе в Нью-Йорке.

Хотя вплоть до второй недели января все дела продвигались благополучно, по временам Сара чувствовала такую усталость, что начинала задаваться вопросом, не слишком ли много она взвалила на себя. Ведь помимо бизнеса и организации ужина на ней оставались заботы о Лиззи и Джеффри, каждый из которых отнимал у нее много времени. Вообще-то, они его не требовали, а получали по ее собственной воле. Ей хотелось проводить каждое утро за завтраком с Джеффом, а потом по вечерам спокойно обсуждать с ним события прошедшего дня. Ей хотелось заботиться о Лиззи, кормить и купать ее при первой же возможности, читать ей и играть с ней, даже водить на осмотр к женщине-педиатру, которую так превозносил Джеффри. И, если ей приходилось работать напряженнее, чтобы высвободить время для своей семьи, Сара чувствовала, что ее усилия оправданны.

Но за два дня до намеченного ужина, в восемь часов утра, когда они с Джеффри завтракали, раздался телефонный звонок.

— Неприятности? — спросил Джеффри, встревожившись при виде Сары, которая вернулась из библиотеки с побелевшим лицом.

— Звонили из офиса. Дэвид заболел. — Дэвид был у нее исполнительным вице-президентом, который держал все дела под своим неусыпным контролем и управлял делами в Нью-Йорке во время отсутствия Сары. Она уселась на подоконник, рассеянно глядя в пол.

— А что случилось?

— Они точно не знают. Дэвид проснулся среди ночи с болями в груди. Его жена с ним в больнице. — Медленно покачав головой, Сара подняла глаза. — Я должна возвращаться.

— Лететь в Нью-Йорк? Сегодня? Ты не можешь этого сделать, Сара, Ты же прилетела оттуда только вчера!

На момент ее взгляд стал жестким.

— Не могу? В нашей сделке нет места чрезвычайным обстоятельствам?

Джеффри посмотрел на нее более внимательно, и его голос был таким же жестким, как и ее взгляд:

— Я не это имел в виду, и ты это знаешь! Если ты настаиваешь на том, чтобы слетать в Нью-Йорк, считай себя моей гостьей. Я думал о тебе и о том, что, как ты говорила вчера вечером, тебе надо сделать и купить в эти дни, сегодня и завтра.

Осознав свою ошибку, Сара отвела взгляд. Правда ли, что она стала более настороженной, или просто устала и от этого сделалась более чувствительной? По его немедленной реакции было понятно, что он питал самые лучшие намерения.

Она заговорила более мягко:

— Всему этому придется подождать. Вначале мне хотелось бы выяснить, в каком состоянии Дэвид. Он работает со мной с тех пор, как я открыла свою мастерскую в Нью-Йорке, и имеет для меня особое значение. Кроме того, — Сара нахмурилась, — поскольку показ начнется чуть больше чем через неделю, кому-то надо возглавить это дело. Если я улечу туда сегодня, то завтра займусь основными проблемами. Тогда в субботу утром я смогу вылететь назад и прибыть сюда задолго до начала ужина.

Отодвинув стул, Джеффри поднялся.

— Но ты и так совершенно измучена. Только посмотри на себя! Всю неделю ты такая бледная. Этот график, который ты себе наметила, — попросту нездоровый. — А поскольку он сам, главным образом, навязал ей этот график, то чувствовал за собой вину.

— Это все оправдается, Джефф. Действительно. К ужину почти все готово. Поставщики знают, что им делать, флорист тоже. Я могу составить список всего остального, и миссис Флеминг обо всем позаботится. А в Нью-Йорке я займусь телефонными звонками, которые намечала на сегодня…

— Ты совсем себя загоняешь, Сара!

Вздохнув и наклонив голову, Сара потерла висок, а потом посмотрела на Джеффри.

— У меня нет выбора, разве не так?

Последовавшее затем молчание приковало к себе ее внимание. Когда Джеффри, наконец, заговорил, Сара была поражена.

— Поеду я, многозначительно заявил Джеффри. — Только скажи мне, куда ехать, с кем встретиться, что сделать, — и я все исполню. Я могу начать с больницы и посмотреть, как дела у твоего Дэвида, а потом поехать в офис. Ну как?

— Я не могу просить тебя об этом, — прошептала пораженная Сара.

Джеффри подошел к ней, воплощенная решимость.

— А ты ни о чем и не просишь, это я предлагаю. Я хочу это сделать, Сара, если только ты не против.

— Мне бы этого хотелось! Я хочу сказать, от этого все бы упростилось. Но как же твоя работа? У тебя и своих дел хватает…

— Я справлюсь. — Он притянул ее к себе. — Кроме того, теперь моя очередь.

— Твоя очередь?

— Попутешествовать. Тебе ведь трудно перемещаться в челночном режиме.

— Я не против этого, — прошептала Сара, как никогда, ощущая его близость.