Бриллиант мутной воды

Было что-то такое в глазах Регины Глебовны, отчего Алла Семеновна повиновалась. Директриса встала, отперла сейф и вытащила тоненькую папочку. Регина Глебовна кинула взгляд на снимок.

– Это она, совсем не изменилась. Теперь послушайте, я всю жизнь преподаю английский.

Алла Семеновна только вздрагивала под лавиной сведений. Регина Глебовна утверждала, что Беата проучилась всего два года, потом была выставлена с позором из учебного заведения за полное нежелание учиться, патологическую лень и воровство.

– У нас пропадали сумки, у студентов кошельки, – перечисляла Регина Глебовна, – потом ее поймали за руку и просто выгнали. Надо было бы вызвать милицию, да пожалели не столько воровку, сколько честь института. Заведут дело и станут нас потом на всех совещаниях пинать, сами знаете, как бывает. Так что Беата не имеет никакого права преподавать в школе, она практически ничего не знает, и я не удивлюсь, если и у вас в коллективе начались кражи.

– Но у нее есть диплом, – только и сумела вымолвить Алла Семеновна.

– Ну это не проблема по нынешним временам, – без тени улыбки заявила Регина Глебовна. – Вы в метро ездите? В переходах полно молодых людей, торгующих «корочками». Вы с ней как познакомились?

– Она от центра занятости пришла, – пробормотала директриса, – но почему я должна вам верить?

– Конечно, не должны, – усмехнулась Регина Глебовна, – просто позовите сейчас сюда Беату, и все поймете.

Но в лице Быстровой, вошедшей в кабинет, ничто не дрогнуло.

– Слушаю, Алла Семеновна, – сказала она, – вы меня искали?

– Ты знакома с Региной Глебовной?

– В первый раз вижу, – с милой улыбкой заявила Беата.

Алла Семеновна слегка растерялась, но Регина Глебовна усмехнулась и с каменным лицом ответила:

– Думаю, ты не врешь! И впрямь попыталась вытравить из своей памяти все воспоминания о нашей семье. Ты наглый, беспардонный человек.

Беата посмотрела на директрису:

– Вы позвали меня сюда, чтобы я выслушивала бредни явно больной женщины?

Алла Семеновна, до сих пор весьма удачно справлявшаяся со всеми трудностями, которые подстерегают начальника в женском коллективе, в данном случае не нашлась, что ответить, а когда нужные слова пришли ей на ум, их не дала произнести Регина Глебовна.

Абсолютно спокойно дама заявила:

– Бессмысленно врать и выкручиваться. Немедленно пиши заявление об уходе по собственному желанию, иначе…

– Вы с ума сошли? – взвилась Беата. – Это просто хулиганство! Алла Семеновна, давайте вызовем психиатрическую перевозку!

– Иначе, – тем же голосом лектора продолжила Регина Глебовна, – придется мне вызывать милицию и рассказывать о Вадиме. Ты зря надеешься, что никому ничего не известно. Я просто молчала, понимая тупиковость ситуации, да и мужа жаль было. Но месяц тому назад мой супруг скончался, и меня теперь ничто не остановит от похода в соответствующие органы. Кстати, шприц, которым ты делала уколы, спрятан!

Ничего не понимающая Алла Семеновна смотрела на женщин. Регина Глебовна казалась спокойной, Беата же резко побледнела, глаза ее забегали из стороны в сторону, руки затеребили кофточку.

– Меня оскорбляют в вашем кабинете, – дрогнувшим голосом заявила она директрисе, – попирают ногами мое достоинство, а вы молчите. Ни минуты больше не останусь тут, считайте, что я подала заявление об уходе.

С этими словами она быстро выскользнула за дверь.

Алла Семеновна воскликнула:

– Вы оставили нас без педагога! Где я найду сейчас языковика!

Регина Глебовна, продолжая сохранять внешнюю невозмутимость, ответила:

– Вот какая подлая, ухитрилась повернуть дело в свою пользу, впрочем, если вас не убедили мои слова… С чего бы это Беате увольняться, а? Кстати, вам понравится, если сюда явится милиция и арестует ее?

– За что?

– За многое, в частности, за убийство.

Алла Семеновна только открывала и закрывала рот.

– Я не могу рассказать вам подробности, – продолжила Регина Глебовна, – но поверьте, Быстрова дрянь, которую нельзя на пушечный выстрел подпускать к детям!

Беата больше в школе не появлялась. Заявление об уходе принесла девочка, назвавшаяся ее сестрой. Алла Семеновна не поленилась съездить в педагогический институт и выяснила, что Регина Глебовна говорила правду, по крайней мере, про учебу. Быстрову выгнали, диплом был поддельным. Только теперь директриса поняла, что девушка просила младшие классы из-за того, что плохо владела языком. Десятиклассники мигом раскусили бы самозванку. И пятерки она ставила не из жалости, а оттого, что не хотела скандалов с родителями. Кстати, после увольнения Беаты кражи в коллективе прекратились и учительскую вновь перестали запирать.

Глава 27

Чувствуя себя пойнтером, который несется по следу, я, забыв спросить позволения у Норы, полетел по адресу, который мне любезно сообщила Алла Семеновна. Регина Глебовна жила буквально в двух шагах от школы, нужно было только пересечь широкий двор и пройти между гаражами-«ракушками» к низкому серому дому.

Но меня подстерегала неудача. Дверь распахнула девушка лет двадцати и заявила:

– Их никого нет.

– А вы кто? – Я решил на всякий случай поговорить с ней.