Бриджертоны: Вторые эпилоги (ЛП)

– Понятия не имею, – признался Саймон, садясь за стол. Отсюда он не мог разобрать, что написано в письмах.

Дафна понимающе кивнула, затем осторожно распечатала первый конверт. Ее глаза забегали по строчкам – по крайней мере, так показалось Саймону. Слабое освещение не позволяло ясно разглядеть выражение лица супруги, но он не раз был свидетелем того, как Дафна читала письма, поэтому точно знал, как она при этом выглядит.

– У него был ужасный почерк, – пробормотала Дафна.

– В самом деле?

Если подумать, Саймон сомневался, видел ли он вообще когда-либо, какой почерк у его отца. Хотя, вероятно, когда-то и видел, вот только не запомнил.

Он подождал еще немного, попытавшись не задерживать дыхание, когда жена переворачивала страницу.

– Он ничего не написал на обратной стороне, – с удивлением констатировала Дафна.

– Это в его духе. Он никогда бы не предпринял ничего, что могло бы быть истолковано, как намерение сэкономить, – заметил Саймон.

Она подняла взгляд и вскинула брови.

Он сухо пояснил:

– Герцогу Гастингсу нет нужды экономить.

– Да неужели? – Она взяла следующую страницу и прошептала: – Надо будет припомнить, когда я в следующий раз зайду к модистке.

Саймон улыбнулся. Ему нравилось, что жена способна его развеселить даже в такой момент.

Через несколько минут Дафна сложила письмо и подняла глаза. Она немного помолчала, вероятно, давая супругу возможность высказаться, но, не услышав ни слова, произнесла:

– Письмо довольно скучное.

– Скучное? – Саймон не знал, чего ожидал, но не этого.

Дафна пожала плечами.

– Там написано об урожае, ремонте восточного крыла дома и нескольких арендаторах, которых он подозревал в обмане. – Она неодобрительно поджала губы. – Разумеется, это не так. Он упомянул мистера Миллера и мистера Бетхама. Они в жизни бы не стали никого обманывать.

Саймон моргнул. Ему казалось, что в письмах отец хотя бы извинится. А если не извинится, то тогда вновь обвинит сына в несостоятельности. Ему и в голову не приходило, что тот просто отправит ему отчет о положении дел в поместье.

– Твой отец – крайне подозрительный человек, – пробормотала Дафна.

– О да.

– Мне читать следующее письмо?

– Да, пожалуйста.

Дафна прочитала письмо примерно с тем же содержанием, что и предыдущее, только на сей раз покойный герцог написал о мосте, требующем ремонта, и окне, которое сделали, не последовав его указаниям.

И все в том же духе. Проценты, счета, ремонты, жалобы… Иногда герцог добавлял несколько слов вступления, но ничего особо личного, а что-то вроде: «В следующем месяце собираюсь устроить охоту, так что дай знать, если приедешь». Удивительно. Отец не только с легкостью отказывался признать существование сына, когда считал того заикающимся идиотом – он так же легко сумел забыть о собственном неприятии, когда Саймон заговорил четко и на должном уровне. Покойный герцог вел себя так, словно ничего не случалось, и он никогда не желал сыну смерти.

– Боже праведный, – произнес Саймон, поскольку что-то сказать было нужно.

Дафна посмотрела на мужа.

– Гм?

– Ничего, – пробормотал он.

– Это последнее, – заметила Дафна, взяв очередное письмо.

Он вздохнул.

– Ты хочешь, чтобы я его прочла?

– Конечно, в нем ведь может говориться о процентах, – саркастично отозвался Саймон. – Или о счетах.

– Или о плохом урожае, – съязвила Дафна, явно пытаясь не улыбнуться.

– Или об этом, – согласился он.

– Проценты, – объявила Дафна, прочитав письмо. – И счета.

– А урожай?

Дафна слегка улыбнулась:

– В том году он был хорошим.

Саймон на миг закрыл глаза, пока непонятное напряжение покидало его тело.

– Так странно, – задумчиво проронила Дафна. – Интересно, почему он так их тебе и не отправил?

– Что ты имеешь в виду?

– Твой отец так и не отправил письма. Разве ты забыл? Он держал их все у себя, а потом перед смертью отдал лорду Миддлторпу.

– Полагаю, он поступил так потому, что я был за границей. Он попросту не знал, куда их послать.

– О да, конечно, – нахмурившись, согласилась Дафна. – И все же любопытно, что он потратил время, чтобы написать тебе письма, хотя не надеялся, что отошлет их. Если бы я кому-то писала без надежды отправить послание, то лишь потому, что мне было бы что сказать. Нечто важное, о чем мне хотелось бы известить даже после моей смерти.

– Еще одна черта, которая отличает тебя от моего отца, – заметил Саймон.

– Ну да, полагаю, ты прав. – Она грустно улыбнулась и встала, бросив письма на столик. – Не пора ли нам отправляться в постель?

Саймон кивнул и подошел к жене. Но, прежде чем взять ее за руку, схватил в охапку письма и бросил их в огонь. Дафна повернулась и коротко выдохнула, увидев, как бумаги почернели и съежились.

– В них нет ничего такого, что стоило бы сохранить, – заявил Саймон. Он наклонился и поцеловал ее в нос, а затем в губы. – Идем спать.

– Что ты посоветуешь Колину и Пенелопе? – спросила Дафна, когда они рука об руку направились к лестнице.