Брешь в стене

— Он только что звонил от меня. Слушай, Ли, я не знаю, что ты там натворил, но держись от него подальше. И от меня тоже — я не хочу по твоей вине попасть в лапы Скотланд-Ярда.

— Не паникуй, Джо, еще неизвестно, кто в чьих лапах окажется. Кому он звонил?

— Какому-то Мак-Россу. Описал твою внешность и просил все о тебе выяснить.

— Вот даже как!

— Помимо этих двоих, еще трое фараонов пасутся у халупы старика Грофа. За кем-то следят.

— Это все?

— Почти. Говорили о каком-то инспекторе Диверсе. Ожидают его здесь.

— Благодарю за хорошие вести, приятель. — Голос Ли Брунсвика звучал бодро, но Джо послышалось в нем что-то зловещее. Боязливо оглянувшись, он бросил трубку. По предыдущему опыту он знал: раз в их захолустье нагрянули ищейки из Скотланд-Ярда, то произошло нечто из ряда вон выходящее. Лучше от всего этого держаться подальше.

* * *

Сэндерс вернулся в гостиницу и попросил подать ужин себе в номер. Портье удивленно вскинул брови и заявил, что у них это не принято: при желании постоялец может утолить голод в ресторане напротив. Но возвращаться в ресторан Сэндерсу не хотелось.

Поднявшись в номер, он достал портсигар. Что за адская сила скрыта в этом маленьком футляре? На утреннем совещании инспектор Диверс ни словом не обмолвился о нем: значит, ничего выяснить не удалось. Аннигилятор… Какое странное слово. Что-то связанное с антивеществом…

В дверь тихо, но настойчиво постучали. Сэндерс открыл портсигар и повернулся лицом к двери — так, на всякий случай.

— Войдите!

На пороге появился небольшого роста сухонький старичок с массивными очками на кончике длинного острого носа. Под мышкой он держал что-то, напоминающее гроссбух. «Бухгалтер», — оценил вошедшего Сэндерс — и ошибся.

— Рад приветствовать вас, мистер… э-э… — старичок заглянул в гроссбух, — мистер Сэндерс. Я Джон Гроф, владелец этого заведения. У вас есть претензии к нам?

Гроф с любопытством рассматривал постояльца, словно перед ним стоял пришелец с другой планеты. Сэндерс пожал плечами и спрятал портсигар в карман.

— Лично к вам — нет, мистер Гроф. Но у меня есть претензии к вашей кухне.

Гроф искренне удивился.

— К моей кухне? Но у меня нет кухни!

— Вот именно.

— А, вот вы о чем! — догадался хозяин и хихикнул. — А я, честно говоря, ожидал от вас другого. Вы не боитесь, что на вас рухнет потолок?

— Боюсь, — признался Сэндерс.

— Так что же вы застряли у меня? Ведь в Гринфилде уйма прекрасных отелей.

«Так уж и прекрасных», — мысленно улыбнулся Сэндерс. Этот словоохотливый старичок начинал его забавлять.

— Я люблю экзотику, — сказал он вслух.

— Ха-ха-ха! А я люблю шутников! — развеселился Гроф. — Мы с вами споемся, мистер… э-э… — он снова уткнулся длинным носом в гроссбух, — Сэндерс.

— Странную рекламу делаете вы своей гостинице, — усмехнулся Сэндерс. — Чуть ли не с порога обещаете обрушить потолок.

— А если это правда? — возразил Гроф, усаживаясь в кресло. — Зачем же скрывать то, что и так очевидно? Пусть уж постояльцы знают, на какой риск идут, вселяясь ко мне. Скоро собираюсь повесить при входе объявление: «Ногами не топать» и «Громко не чихать». Кстати, я ведь тоже обитаю под этой крышей и если, не дай Бог, все это когда-нибудь рухнет, разделю участь своих несчастных клиентов. Учтите, каждый из вас живет здесь не больше недели, я же провел в этом доме всю жизнь. Чувствуете разницу?

— Чувствую, — улыбнулся Сэндерс. — Вам памятник нужно поставить, мистер Гроф.

— Совершенно с вами согласен. Но довольно обо мне, меня больше интересуете вы, мистер… э-э… Сэндерс.

— Я?

— Вы и вам подобные. Вы знаете, сегодня произошло нечто знаменательное: в мой отель, — слово «отель» он произнес с напускной серьезностью, — вселились сразу четыре человека. Представляете — четыре! Да в самый разгар сезона у меня не бывает такого наплыва, а сейчас… — Он кивнул на окно, за которым уныло барабанил дождь. — Какая мерзкая погода! И знаете, кто те трое?

— Трое?

— Ну да, трое вновь прибывших, помимо вас. Все иностранцы! — Гроф понизил голос и выпучил глаза, словно только что, сию минуту, раскрыл мировой заговор с целью подорвать его уникальный отель. — Француз, итальянец и, кажется, немец.

«Швейцарец», — мысленно поправил Сэндерс.

Джон Гроф открыл гроссбух и с важным видом стал листать его.

— Вот, нашел! — торжествующе возвестил он. — Джованни Риччи, Шарль Левьен и Фридрих Мольтке.

Сэндерс резко повернулся к Грофу.

— Как вы сказали? Фридрих Мольтке?

— Совершенно верно, Фридрих Мольтке. — Гроф захлопнул гроссбух, подняв в воздух столб пыли. — Вы что, знаете его?

— Н-нет, — ответил Сэндерс, думая о своем.

«Странно, почему Миллер назвался чужим именем? Опасается, что сюда проникнет весть о смерти настоящего Ганса Миллера? Но ведь в Лондоне он останавливался под своим именем!»

Заметив озабоченность постояльца, Джон Гроф стал собираться.

— Вы извините меня, старика, — сказал он, сунув гроссбух под мышку, — что я вторгся к вам без приглашения. Скучно одному, не с кем словом перекинуться. А вы человек свежий, нездешний, с вами есть о чем поболтать.

— А как же те трое? — спросил Сэндерс.