Перед большим столом стоял ещё один, поменьше, с четырьмя пустыми стульями. Опекуны подвели Гарри ко второму стулу слева, а сами сели по бокам от него: Ремус — слева, Сириус — справа. Профессор Дамблдор занял оставшийся свободный стул рядом с Сириусом. Опустившись на стул, Гарри облегчённо вздохнул. В таком положении он чувствовал себя значительно увереннее, нежели стоя.
— Профессор Дамблдор, — с любопытством спросила одна из волшебниц. — Вы уверены, что мистер Поттер готов давать показания сегодня? Кажется, он вот-вот потеряет сознание.
— Отсрочка заседания недопустима, мадам Боунс, — спокойно возразил профессор Дамблдор. — Уверен, все мы хотим поскорее с этим разобраться.
— Да-да, давайте начнём, — нетерпеливо воскликнул Фадж. — Мы собрались здесь сегодня, чтобы рассмотреть обвинения, выдвинутые Сириусом Орионом Блэком и Ремусом Джонатаном Люпиным, опекунами Гарри Джеймса Поттера, против Долорес Джейн Амбридж. По словам истцов, она злоупотребила полномочиями преподавателя по Защите от Тёмных Искусств и Верховного Инквизитора, использовала на студенте запрещённое законом Кровавое перо и словесно оскорбляла ученика. Следователи: Корнелиус Освальд Фадж, министр магии; Амелия Сьюзан Боунс, глава Департамента Магического Правопорядка. Секретарь суда: Перси Игнатиус Уизли...
— … мы все прекрасно знаем, кто здесь собрался, Корнелиус, — перебила министра мадам Боунс. — Давайте заслушивать показания.
Фадж наградил мадам Боунс раздражённым взглядом, а затем уставился прямо на Гарри, и в глазах его не было ни капли сострадания.
— Мистер Поттер, объясните своими словами причину, по которой были выдвинуты обвинения против члена преподавательского состава Хогвартса и сотрудника министерства магии Долорес Амбридж, — спросил Фадж с холодом в голосе.
Гарри глубоко вдохнул и тут же почувствовал, как Ремус и Сириус взяли его за руки, напоминая, что он не один.
— Профессор Амбридж относилась ко мне иначе, чем к остальным студентам, с того самого момента, как я вошёл в её класс, — начал он тихим, но твёрдым голосом. — Она не упускала ни единой возможности высмеять передо мной и моими одноклассниками моих опекунов из-за того, кем они были и что они сделали. Не добившись никакой реакции с моей стороны, она поймала меня в коридоре недалеко от гриффиндорской башни до наступления комендантского часа и потребовала, чтобы я сказал, где был. Затем, когда я ответил, что был в библиотеке, она назначила мне отработку. Следующим вечером мне было приказано писать “Я не должен лгать” особым пером, которому не нужны чернила, лишь моя кровь, а те же слова, что я писал на пергаменте, появлялись на тыльной стороне моей руки, вырезанные на коже. Отработка началась в пять часов вечера и продлилась до полуночи. После, посмотрев на мою руку, профессор выказала неудовлетворение достигнутым результатом и назначила мне ещё два вечера отработок.
— И чем профессор Амбридж обосновала эти отработки, мистер Поттер? — заинтересованно спросила мадам Боунс.
— Ложью, — честно ответил Гарри. — Она не поверила, что я был в библиотеке. — Краем глаза Гарри увидел, что профессор Дамблдор одобрительно кивнул ему, прежде чем снова обратить всё своё внимание к сидевшим перед ним членам Визенгамота. — После того как профессора Амбридж сделали Верховным Инквизитором, она начала назначать мне отработки приблизительно два раза в неделю. Причины варьировались от слишком громких разговоров с друзьями до невнимательности на уроке, хотя мы все занятия читали наши учебники. Однако эти отработки отличались от предыдущих. В дополнение к тому, что мне приходилось уродовать собственную руку, профессор Амбридж взяла на себя великий труд донести до меня, какой я врун и хулиган. По её словам, она единственная, кто видит, какую обузу я представляю для волшебного мира и что это лишь вопрос времени, когда мои опекуны осознают это и отдадут меня обратно моему дяде, чтобы он мог “обуздать” меня, как делал это раньше.
Комната погрузилась в молчание. Кажется, никто не ожидал, что Гарри скажет это. Наконец мадам Боунс кашлянула и посмотрела в упор на профессора Дамблдора.
— Директор, если не ошибаюсь, когда вы оглашали обвинения от имени мистера Блэка и мистера Люпина, вы заявляли, что у вас есть Омут Памяти с воспоминаниями мистера Поттера об этих отработках? — спросила она, и голос её был далек от твёрдости, что звучала в нём раньше.
— Вы правы, — невозмутимо ответил профессор Дамблдор, засунув руку в карман и достав оттуда нечто вроде красного куба. Он взмахнул палочкой, и куб изменил форму и увеличился в размерах, превратившись в Омут Памяти, который Гарри недавно видел. — Я, конечно, должен попросить разрешение, чтобы присутствовать при их просмотре от лица Гарри. Думаю, ему не стоит ещё раз переживать эти отработки.
— Откуда нам знать, что это действительно воспоминания мистера Поттера, Дамблдор? — скептически спросил Фадж.