Брем

Муклэ звонко засмеялся и начал сильно клясться, желая уверить в правде всего сказанного. Но я продолжал не верить. «Так знай же, господин, — ей богу, моя речь правдива! В Судане совершаются еще не такие колдовства. Ведь я лучше тебя знаю свою родину.[16] А мой отец и дед знают более тебя о совершающемся в нашей земле, о которой ты ничего не знаешь. Ты говоришь, что в вашей стороне не бывает волшебников! Да я разве не видел своими собственными глазами, какую чертовщину делал саахр Боско в Александрии, при эфенди Мухаммеде-Али (да снизойдет на него милость Божия!). Наше заклинание змей просто мыльные пузыри в сравнении с этим. Разве в Маср-эль-Кахира не было индейского волшебника, который мог высушивать выпуклость глиняного сосуда, вовсе не касаясь до него, и поэтому отчего же в Судане не быть колдунам, могущим высушивать внутренности у живого человека. Я тебе расскажу еще одну историю.

В Судане, именно вблизи Сеннара, живут женщины, так хорошо знающие колдовство, что могут раз поцеловавшего их мужчину заставить не касаться других женщин. Без их воли не может даже исполнить своих супружеских обязанностей. Я знал одного молодого человека, Ибн-эль-Харахми,[17] который колдовством на долгое время был превращен в кастрата, несмотря на то, что нож не касался его. Только после усиленных просьб саахрэ возвратила ему снова его мужественность. Но он не мог любить другую женщину, пока была жива саахрэ. Он был раб ее воли, и никто не был в состоянии снять с него это колдовство.

Но, право, не всегда эти чары имеют такое пагубное действие. Они бывают и другого рода, например, в виде маленьких корешков. Эти корешки уезжающий супруг зарывает в землю подле порога, и тогда может быть вполне спокоен, что по возвращении найдет свою жену такой же точно непорочной, чистой и верной ему, так как эти корешки имеют свойство защищать вход от не имеющих права на то. Есть еще и другого сорта колдовства, которые употребляются, когда желают приобрести любовь женщины. Посещая любимую девушку, надо спрятать этот маленький корень под такхие или под тарбуш. Это действует лучше всякого любовного напитка. Корень зажигает в груди любимой женщины самую горячую, страстную любовь, или же увеличивает и укрепляет ее.

Такие чары надо добыть у обнаженного саахир за деньги или ценою денег. Они находятся в пустынных местах. Но благочестивым не следует их отыскивать, потому что они прокляты и сыны проклятого. Им никогда не улыбнется счастие испытывать отцовские радости, даже если б они обладали гаремом, подобным султанскому; они никогда не удостоятся видеть рай, но будут стонать в глубочайшей ночи ада».

Подобными фактами я не мог не убедиться и, к удовольствию Муклэ, не только поверил всему, что он рассказывал, но даже записал это в своем дневнике. Муклэ обещал принести мне корни со свойствами зажигать любовь и поддерживать ее, но, к сожалению, он не сдержал своего слова и лишил меня этим великой выгоды в отечестве — уменья побеждать сердца красавиц совершенно новым, а главное — неотразимым оружием.

Очень глубоко укоренена и распространена вера в подобную бессмыслицу. Понятно, что на саахир сваливаются только такие вещи, которые мы, в смятении душевном и сердечной простоте, признаем за случайные. Суданец все несчастие приписывает влиянию волшебников. Таким образом, они посредством страха приобретают почитание. Благочестивому мусульманину нет ничего ужаснее и оскорбительнее, как ругательное название саахр. За подобное оскорбление он ведет обидчика к судье-кади».

А потом наступил день 8 мая 1850 года, оказавшийся одним из самых тяжелых в жизни Брема…

К вечеру братья решили искупаться и выбрали тихую песчаную бухту со спокойной водой, напоминавшей скорее озеро, чем реку. Поскольку у берега вода слишком прогрелась, решили зайти подальше. Альфред выбрал для брата, который не умел плавать, нужную глубину и показал ему, где тот может плавать без риска.

О том, что случилось, он потом не мог вспоминать без содрогания всю жизнь.

Из дневника: Гибель брата

«Это случилось 8 мая 1850 года, в среду, накануне праздника Вознесения Господня. Мы с братом, помогая друг другу в наших многочисленных работах, так наконец утомились, что под вечер почувствовали желание выкупаться в прохладной воде Нила. Около города есть тихая бухта в реке, которая соединяется с нею только в нижнем конце своем. Она большею частью окружена песчаным островом и совершенно свободна от крокодилов. К тому же вода в ней так спокойна, что бухта походит на озеро. Тут-то мы и намеревались выкупаться. Право, в жизни бывают минуты, когда кажется, что какой-то внутренний, предостерегающий, пророческий голос как будто хочет противодействовать суровым решениям нашей судьбы. Это как будто голос доброго гения, посланного в наше сердце милосердным Богом. Так, после обеда мне без всякой причины пришла на память песня: «Заря, заря, ты освещаешь мне путь к ранней смерти» и т. д.; промурлыкав про себя мелодию, я пропел потом громко, обращаясь к брату: