Брак и мораль

Прелюбодеяние как таковое не должно, по-моему, считаться основанием для развода. Если люди не стиснуты строжайшими запретами или жесткими моральными установлениями, мне трудно представить, чтобы на протяжении всей своей жизни они ни разу не испытали желания изменить своей половине. Но такие желания вовсе не подразумевают, что существующий брак перестал служить своей цели. Между мужем и женой может по-прежнему наличествовать горячая привязанность и желание сохранить брак. Предположим, например, что мужчине предстоит провести по делам несколько месяцев вдали от дома. Если он физически здоров, ему будет трудно соблюдать воздержание весь этот срок, как бы он ни любил свою жену. То же самое касается его жены, если она не слишком строга в вопросах морали. Неверность в подобных обстоятельствах ни в коем случае не должна восприниматься как преграда для семейного счастья – и не является преградой, если муж и жена не видят необходимости в мелодраматических приступах ревности. Можно пойти дальше и сказать, что обеим сторонам в браке надлежит мириться с такими временными увлечениями своих половин, при условии, что супружеская привязанность продолжает существовать. Психология прелюбодеяния опошлена и опорочена общепринятой моралью, которая в моногамных странах постановляет, что влечение к одному человеку несовместимо с искренней привязанностью к другому. Всем известно, что это не так, но все почему-то под влиянием ревности цепляются за эту ошибочную теорию и раздувают из мухи слона. Следовательно, прелюбодеяние не является веским основанием для развода, за исключением случаев, когда налицо сознательный выбор в пользу любовника или любовницы.

Сказанное, безусловно, означает, что интрижка на стороне не предполагает появления детей. Едва на сцене появляются незаконнорожденные дети, все становится куда сложнее. Это в особенности верно для детей жены, поскольку в случае, если брак сохраняется, муж сталкивается с обязанностью воспитывать ребенка чужого мужчины вместе со своими и даже (если стремятся избежать скандала) как своего. Это противоречит биологическому базису брака и вызывает вдобавок сильнейшее инстинктивное напряжение. Потому до изобретения средств контрацепции супружеская измена, возможно, заслуживала того внимания, которое ей придается, но контрацептивы значительно облегчили для нас различие между половым актом вне брака и контактами в браке, то есть в партнерстве ради продолжения рода. А посему ныне следует уделять гораздо меньше внимания адюльтеру, нежели того требует традиционная мораль.

Желательные основания для развода можно разделить на две категории. Есть те, которые охватывают недостатки одного партнера: безумие, дипсомания[108] и преступные наклонности; также есть те, которые сводятся к взаимоотношениям мужа и жены. Может случиться так, что и без вины кого-либо из супругов им станет не мила совместная жизнь – если не пойти на довольно серьезные жертвы. Может случиться так, что у каждого найдется важное занятие, которое потребует раздельного проживания в разных местах. Может случиться так, что один, не испытывая неприязни к другому, вдруг увлечется кем-то посторонним, причем увлечется настолько, что брачные узы покажутся ему невыносимыми. В этом случае, если не вмешается закон, между супругами непременно возникнет ненависть. Вообще-то такие случаи, как хорошо известно, вполне способны обернуться убийством. Если брак распадается из-за недееспособности одного партнера или вследствие обуявшего кого-то всепоглощающего чувства, не следует, вопреки сегодняшней практике, возлагать на кого-либо вину. По этой причине наилучшим основанием для развода в подобных ситуациях будет взаимное согласие. Иные основания понадобятся лишь тогда, когда брак разваливается из-за целенаправленных действий кого-то из партнеров, в том числе скрытых черт характера.